Шаги за дверью остановились, и Кимми, выйдя в коридор, встретилась лицом к лицу с растерявшейся от неожиданности незнакомой женщиной.
Судя по синему халату и переднику, в который начала облачаться пришедшая, это была социальная работница или нанятая уборщица.
— Ну, здравствуйте еще раз! Я — Кирстен-Мария Лассен, дочь Кассандры. — Кимми протянула руку. — Кассандра, к сожалению, приболела, и ее положили в больницу, так что сегодня тут не нужно ничего делать.
Но женщина все стояла, застыв в нерешительности, и Кимми сама взяла ее руку.
Было ясно, что уборщица уже слышала это имя. Едва пожав Кимми руку, женщина тут же отдернула свою, глаза у нее были настороженные.
— Шарлотта Нильсен, — холодно представилась она, поглядывая на дверь гостиной, перед которой стояла Кимми.
— Думаю, мама вернется домой в среду или четверг. К этому времени я вам позвоню и скажу, когда прийти, — сказала Кимми и почувствовала, как слово «мама» обожгло ей губы.
Этим словом она еще никогда не называла Кассандру, но сейчас без этого нельзя было обойтись.
— Я вижу, тут вещи раскиданы. — Уборщица взглянула на брошенное на стуле в стиле Людовика XVI пальто Кимми. — Думаю, все-таки пройдусь по-быстрому по комнатам и приберусь немножко. Я же все равно прихожу на целый день.
Встав в дверях, Кимми загородила ей путь в столовую.
— Вы очень добры, но сегодня нам ничего не нужно, — сказала она и, взяв женщину за плечо, повела к вешалке.
Шарлотта вышла, не попрощавшись, и брови у нее были заметно приподняты.
«Пожалуй, надо как-то избавиться от старушонки», — подумала Кимми, выбирая между захоронением в саду и расчленением. Будь у нее или у Кассандры машина, она бы знала, куда отвезти тело. На севере Зеландии есть знакомое озеро, в котором найдется местечко еще для одного трупа.
Она внезапно замерла, прислушалась к голосам и вспомнила, какое сегодня число.
— О чем тут раздумывать? — спрашивали они. — Ведь завтра наступит день, когда все сойдется и разрешится на едином, более высоком уровне!
Не успела Кимми ступить на лестницу, ведущую наверх, как из комнаты, которая у Кассандры называлась «my room», донесся звон бьющегося стекла.
Ей хватило нескольких секунд, чтобы вбежать в гостиную и трезво оценить обстановку. Если бы не промах уборщицы, лежать бы ей сейчас рядом с Кассандрой с тем же навеки застывшим удивлением на лице.
Мимо уха просвистел кусок железной трубы, которым Шарлотта расколошматила дверь.
— Ты убила ее, психопатка несчастная! Ты убила ее! — со слезами на глазах выкрикивала домработница.
Подумать только, что Кассандра, эта мерзкая дрянь, смогла внушить кому-то такую привязанность! Непостижимо!