Один водитель спросил, не надо ли ее подвезти. Она только молча улыбнулась. Иногда улыбка может пригодиться.
Когда платформа и дорога вновь опустели, Кимми соскочила на щебенку и пошла дальше вдоль полотна, пока не нашла на опушке место, где можно оставить сумку.
Тогда она переложила вещи в рюкзачок, перекинула его за плечи, заправила штанины ковбойских брюк в высокие ботинки, а большую сумку спрятала под кустом.
— Не бойся, деточка, мама вернется за тобой, — пообещала она сквозь гомон голосов, которые уговаривали ее поторопиться.
По общественному лесу передвигаться было легко. Через несколько метров Кимми свернула с дороги, миновала какое-то маленькое предприятие и очутилась на тропинках, которые должны были вывести ее на зады Торстенова имения.
Голоса подгоняли ее, но она знала, что торопиться незачем. Подняв взгляд, она посмотрела вверх, где на ветвях еще виднелись последние остатки пестрого убора, втянула носом воздух, чтобы ощутить силу и все оттенки осенних ароматов.
Годы минули с тех пор, как она в последний раз делала это. Многие годы.
Подойдя к просеке, Кимми обнаружила, что та стала шире. Кимми прилегла на опушке и принялась разглядывать изгородь, которая отделяла частный лес Торстена от общественного. За долгие годы на улицах Копенгагена она усвоила, что камеры наблюдения занимают немного места и их не сразу разглядишь. Не торопясь, Кимми внимательно присмотрелась к деревьям и к изгороди и обнаружила искомое. На ближайшем отрезке размещалось четыре камеры: две стационарные и две вращающиеся, с обзором на сто восемьдесят градусов. Одна из стационарных камер наблюдения была направлена прямо на нее.
Кимми отползла в кусты и стала обдумывать ситуацию.
Ширина просеки составляла примерно девять-десять метров. Трава аккуратно скошена до двадцати сантиметров высоты, так что получалась ровная открытая поверхность — во все стороны одно и то же. Оставалась только одна возможность незаметно перебраться через просеку, но не по траве — по деревьям, с ветки на ветку.
На этой стороне просеки рос дуб, заметно выше бука напротив, и его мощные суковатые ветви длиной пять-шесть метров вытянулись над просекой в нужном направлении. У бука ветки были поменьше и потоньше. Прыгать с дуба придется метра на два вниз, одновременно метя вперед, чтобы опуститься на бук поближе к стволу, иначе ветки не выдержат ее веса.
Кимми не слишком умела лазить по деревьям. Родная мать запрещала ей это делать, чтобы не портить одежду, а когда матери рядом не стало, у нее уже прошла охота.
Большой дуб был красивым деревом — с развесистыми ветвями, сучьями и шершавой корой. Залезть на него оказалось нетрудно, даже приятно.