Карлу приходилось видеть, как выстрелом останавливают убегающего человека, но ни разу не наблюдал такой чистой и эффективной работы: пуля разбила пополам коленную чашечку.
Дитлев Прам побелел как полотно, но не проронил ни слова. Казалось, трое мужчин и женщина совершают какое-то ритуальное действо, не допускающее ни малейшего отступления от положенного порядка. Все происходило безмолвно, но так, словно каждый знал свою роль назубок.
— Слава аллаху! — послышалось сверху, и Ассад спустил ноги с решетки.
Упав на пол, он не мог двинуть ни одной конечностью, так как они уже давно одеревенели от неподвижности.
— Торстен, вытащи его оттуда, — распорядилась женщина. Тот повиновался; она внимательно следила за каждым его движением. — А теперь вы трое заходите в клетку.
— Ради бога, Кимми, меня-то за что? — шепотом взмолился Ульрик, с несчастным видом глядя на нее и стараясь разжалобить. — Я же никогда не делал тебе ничего плохого! Разве ты не помнишь?
Но она и бровью не повела.
— Давай заходи!
— Уж лучше бы ты нас застрелила! — сказал Флорин, помогая Дитлеву забраться в клетку. — В тюрьме мы все погибнем.
— Знаю, Торстен. Я слышу тебя.
— Она же нас убьет! — заныл Ульрик. — Неужели вы не поняли?
Дверь клетки щелкнула, закрываясь за ними; Кимми улыбнулась и зашвырнула пистолет как могла дальше.
Слышно было, как звякнул металл о металл.
Карл посмотрел на Ассада: тот сидел на полу, улыбался и растирал ноги. Не считая того, что с его ладоней капала кровь, можно сказать, что события развивались в самом благоприятном направлении.
В этот момент трое мужчин в клетке заорали, перебивая друг друга.
— Эй, ты! Хватай же ее! — крикнул один Ассаду.
— Не верьте ей! — уговаривал Флорин.
Но женщина даже не шелохнулась. Она смотрела на них, как будто перед ней разворачивалась сцена из старого, давно забытого фильма, который сейчас волей-неволей пришлось вспомнить.
Затем она подошла к Карлу и сорвала скотч, освободив его рот.
— Я знаю, кто ты, — только и сказала она.
— А я знаю тебя, — отозвался Карл, наслаждаясь тем, что может наконец свободно вздохнуть.
Троица в клетке умолкла. Затем Флорин подошел к прутьям.
— Если вы, полицейские, сейчас же ничего не предпримете, то через пять минут в живых тут останется только она. Вы это понимаете? — Он по очереди заглянул в глаза Карлу и Ассаду. — Кимми куда хуже нас всех. Понимаете? Убийца — она, а не мы. Мы действительно нападали на людей, но мы их лишь избивали до беспамятства, а убивала только Кимми.
Карл усмехнулся и покачал головой. Такая уж натура у этих непотопляемых вроде Флорина! Каждый кризис для них лишь начало очередного подъема. Такие никогда не признают себя побежденными, пока не пришла старуха с косой! Они борются, причем не гнушаясь никакими средствами. Разве они не пытались только что убить Карла? Разве не бросили Ассада на растерзание гиене?