Глаза Эллисона мгновенно побелели от злости.
— Не распускай руки, сынок! Мы просто танцевали!
— Держись от нее подальше! — В горле у Шона заклокотало.
Музыка мгновенно оборвалась, в зале воцарилось молчание. Двое мужчин сверлили друг друга злобными взглядами.
Эллисон, покосившись на запыхавшуюся Андреа, расхохотался:
— Ого, Шон! — Он дружески хлопнул Шона по плечу. — Ты ходишь по лезвию ножа, парень! Ты бы поторопился с официальной церемонией, не то так и будешь кидаться на каждого, кто осмелится взглянуть на нее!
Шон понимал, что должен, взять себя в руки, обратить все в шутку, но... инстинкт оказался сильнее. Он шагнул к Эллисону, с трудом удерживаясь от желания порвать его на части.
Эллисон примирительно поднял руки:
— Остынь, приятель. Уже ухожу. — Он отошел к столику, стараясь не поворачиваться к Шону спиной.
Шон не двинулся с места, и напряженная тишина в баре сменилась шумом и смехом. Убедившись, что драки не будет, все заметно расслабились.
Андреа, подбоченившись, смерила Шона возмущенным взглядом.
— Я просто танцевала! А ты... — Не дав Шону и слова сказать, она повернулась к нему спиной и направилась к бару.
После закрытия бара Андреа, сняв фартук, вышла через заднюю дверь. И тут же наткнулась на поджидавшего ее Шона. За спиной у него, как всегда, висел меч, рукоятка его таинственно мерцала в лунном свете.
К вечеру похолодало, хотя и не так сильно, как накануне. В воздухе уже пахло весной. Небо очистилось, и полная луна, словно серебряный шар, была видна во всем ее великолепии. Андреа продолжала демонстративно не замечать Шона. Он до сих пор злился, она это чувствовала — впрочем, Андреа и сама была зла не меньше. Она до сих пор не простила ему попытку посадить ее под замок. Конечно, стычка Шона с Эллисоном целиком на ее совести, однако ей бы и в голову не пришло дразнить его, если бы не его вечные попытки командовать.
Возвращалась они в молчании. Хотя час был уже поздний, на улицах города было многолюдно — оборотни не спешили разойтись по домам. Сидя на крылечках, они оживленно болтали, любовались луной, а увидев Шона с Андреа, дружески махали им рукой.
— Привет, Шон, — неслось им вслед. — Привет, Андреа.
Шон молча кивал, Андреа отвечала им тем же, втайне радуясь, что обитатели города оборотней все чаще узнают ее в лицо. Она постепенно становилась своей, и это было приятно. Нет, конечно, она понимала, что, не будь Шона, все было бы иначе, но это ничего не меняло. Никогда раньше она не чувствовала себя членом стаи и все никак не могла привыкнуть к этому.
Глория где-то пропадала, в доме было темно и тихо. Дилан не спрашивал Андреа о Глории — он незаметно выскользнул из бара сразу после стычки между Шоном и Эллисоном. Ему было тоскливо, это сразу бросалось в глаза, но Андреа была уверена, что Дилан скорее умрет, чем первым сделает шаг к примирению. Паршиво, решила она. И Дилан и Глория оба были одиноки. И нуждались друг в друге. Два одиноких и чертовски упрямых человека.