На какое-то время в баре повисла потрясенная тишина. Потом послышался испуганный шепот, чьи-то слабые стоны, а вслед за ними — разъяренный голос Глории, тетушки Андреа.
— Проклятые ублюдки! — проворчала она. — Уроды, мать вашу...
Оборотни, кряхтя, постанывая и чертыхаясь, стали один за другим подниматься на ноги.
— По-моему, ты уже можешь слезть с меня, Шон, — сказала Андреа.
Шон явно не спешил выполнить ее просьбу. Блаженная тяжесть мужского тела заставила Андреа задрожать, по телу, затопив сознание, прокатилась жаркая волна. И ее охватило хорошо знакомое ощущение покоя, уверенности и силы. «Со мной ты в безопасности, милая, — прозвучало у нее в голове. — Когда я рядом, тебе ничто не угрожает! И так будет всегда». Наконец он все-таки встал и потянул за собой и ее. Андреа вскинула на него глаза... шесть с половиной футов роста, иссиня-черные волосы, пронзительные синие глаза. Бастет, оборотень из семейства кошачьих, которому Андреа обязана своей свободой.
Шон и не подумал отодвинуться. Он стоял так близко, что она чувствовала жар сильного мужского тела.
— Эй, все целы? — крикнул он.
Голос Шона, как всегда, звучал твердо, но под этим напускным спокойствием чувствовалась тревога. Андреа догадывалась, о чем он думает. Шон боялся, что нынче вечером ему придется взять на себя роль стража. А это означало, что именно ему придется вонзить свой меч в сердце смертельно раненного друга, дабы обратить его тело в прах, а душу отправить туда, где ее ждет вечная жизнь. Меч стража висел на стене в крохотной каморке в задней части бара — именно там оставлял его Шон в те вечера, когда заглядывал сюда. А с тех пор как Андреа стала здесь работать, Шон превратился в постоянного посетителя — просиживал в баре каждый вечер, незаметно наблюдая за нею.
Прошло две недели с тех пор, как Андреа стала соседкой Шона. И она бы голову дала на отсечение, что Шон ненавидит эту свою обязанность. К помощи стража обычно прибегают, когда надежды уже нет, и тяжкий груз, который Шон был вынужден нести на своих плечах, точно крест, наложил отпечаток на всю его жизнь. Немногие это замечали... а вот Андреа поняла это сразу.
Стоя почти вплотную, она почувствовала, как он расслабился, когда выяснилось, что никто, слава Богу, не ранен. Оборотни один за другим медленно поднимались на ноги — испуганные, растерянные, ошеломленные, но целые и невредимые. На этот раз им повезло — обошлось без потерь.
Пол был усыпан битым стеклом и щепками. В воздухе стоял резкий запах пороха и спиртного, вдоль стен поблескивали рассыпанные гильзы. Сами стены, продырявленные пулями, напоминали пчелиные соты. Половина бутылок в баре была разбита, и их содержимое разлилось по полу, а бармен — один из немногих людей, кого терпели оборотни, — дрожа всем телом, скорчился под стойкой бара.