Сейчас мы на гигантской дюне. Громадной песчаной дюне, которая появилась тут, посреди леса, и возвышается над пейзажем. В плане, возвышалась бы, если бы наша Сфера Мира не была столь вогнута и не вздымалась вверх столь круто. Пологий край дюны макается в океан, а крутой край уходит куда-то в джунгли. Природное образование циклопических размеров. О, Мировой Свет! Как плохо мы знаем свою собственную Большую Сушу. Ведь не вчера же эта дюна образовалась?
Мы высажены на берег где-то посередине. Вправо и влево от нас дюна расходится вширь и резко обрывается стеной джунглей на расстоянии километров пяти-шести. Прямо перед нами пологий песчаный склон – и не такой уж и пологий, если разобраться – расстилается вперед и вверх. До вершины дюны, прикидочно топать тоже километра три. Правда, высоту этого образования определить на глаз не получается. Может и километр, кто знает? Как могла вырасти эта песчаная громадина здесь, среди тропического леса?
Пожалуй, вопрос поставлен неправильно. Что первично, курица или яйцо? Эта жуткая дюна, наверняка образована в столь давние времена, что нынешними джунглями тут еще и не пахло. Да, по меркам жизни человека, тропический лес жутко старая штука. Однако когда стоишь на такой вот циклопической постройке, состряпанной природой, человеческие понятия «давно» и «недавно» следует выкинуть на помойку. И уж совсем далеко требуется послать вопрос «зачем». Зачем, мол, тут эта гигантская дюна? Она, вроде как, сюда не вписывается. Портит общую картину связности окружающего мира. Братцы дорогие, да откуда у вас в голове вообще какая-то связность? И кто вас вообще спрашивает?
Сколько-то миллионов лет назад – быть может, пять, а быть может и все десять – именно в этом месте начала нарастать песчаная отмель. Ветер ее наметал, океан добавлял материала, Мировой Свет просушивал, и она росла. Росла себе и росла. Ну, и вот наросла с километр, а то и полтора ростом. Пересыпалась себе потихонечку, двигалась вглубь суши по миллиметру в столетие. Теперь мы спрашиваем, а зачем она посреди тропического леса? Да плевать этой дюне – весом в полтриллиона, а может и более тонн, на этот лес. Да и на тропики тоже плевать. Она переживет этот лес, и этот тропический климат. Будет себе по чуть-чуть двигать вперед. Лес вырастет и умрет, а она продвинется, может, всего на пару сантиметров вглубь суши. Кто знает, может еще через миллиард лет, эта дюна пройдет насквозь всю Большую Сушу с востока на запад, и потом нырнет в океан с другой стороны. Чудовищный бархан вышел прогулять по Сфере Мира. Что ему до климатических дрязг этой самой Сферы Мира? И уж тем более, какое ему дело до людской цивилизации? Она для него даже не муравей, так, пылиночка по дороге. Что этой жуткой километровой дюне до нашего Большого Махания Атомными Дубинами? Пожалуй, если бы все упокоенные недавно страны собрали – еще до начала растраты друг на дружку, понятно – весь атомный арсенал и шандарахнули прямо по этой дюне, тогда еще, может, Великий Бархан и призадумался, и даже изменил собственную форму. А теперь, после растраты запасов обогащенного урана, этот триллион тонн песка и удивить нечем. С непредставимой для нас неторопливостью и неспешностью он движет вперед.