Он грубо хохотнул и развернул ко мне свой огромный зад.
— Вот тут, посмотрите, — засмеялся он.
— Вижу, — пробормотал я.
Громко хихикая, он удалился и через минуту вернулся назад.
— Я поставил на стол кашу, — сказал он, — а молоко еще горячее от пребывания у коровы в молочном мешке.
Я надел свое платье и пошел завтракать в контору, где сержант с Мак-Кружкиным разговаривали о цифрах.
— Циркуляция шесть целых девятьсот шестьдесят три тысячных, — говорил Мак-Кружкин.
— Высоко, — сказал сержант. — Очень высоко. Должно быть, имеет место тепло от земли. Расскажи мне о падении.
— Среднее падение в полночь, и без комков. Сержант посмеялся и покачал головой.
— Без комков, в самом деле, — усмехнулся он, — завтра нам это на рычаге боком выйдет, если и вправду есть земное тепло.
Мак-Кружкин внезапно встал со стула.
— Подброшу-ка я ей пудик угля, — объявил он. Он промаршировал прямым ходом вон из дома, бормоча расчеты и не глядя, куда идет, а уставившись прямо в середину своей черной книжечки.
Я почти закончил горшочек каши и откинулся назад, чтоб посмотреть на сержанта в полную силу.
— Когда вы меня повесите? — спросил я бесстрашно, глядя в его крупное лицо. Я вновь почувствовал себя и освеженным, и сильным, и уверенным, что сбегу без труда.
— Завтра утром, если вовремя поставим виселицу и не будет дождя. Вы не поверите, каким скользким бывает от дождя помост новой виселицы. Вы можете поскользнуться и сломать себе шею на затейливые трещины, и так никогда и не узнать, что стало с вашей жизнью и как вы ее потеряли.
— Очень хорошо, — сказал я твердо. — Если через двадцать четыре часа я буду уже мертвецом, не объясните ли вы мне, что это за цифры у Мак-Кружкина в черной книжечке?
Сержант великодушно улыбнулся.
— Показания?
— Да.
— Если вы будете вполне мертвы, этому предложению нет непреодолимого препятствия, — сказал он, — но легче вам показать, чем рассказать на словах. Следуйте за мной, будьте молодчинкой.
Я последовал за ним к двери в коридоре, он распахнул ее жестом важного откровения и вежливо отступил, открыв мне полный и ничем не заслоненный вид.
— Что вы на это скажете? — спросил он.
Я заглянул в комнату, и она не произвела на меня большого впечатления. Передо мной была небольшая спальня, мрачная и не слишком чистая. Она была в страшном беспорядке и полна тяжелого запаха.
— Это комната Мак-Кружкина, — объяснил он.
— Не вижу ничего особенного, — сказал я. Сержант терпеливо улыбнулся.
— Не туда смотрите, — сказал он.
— Я посмотрел повсюду, куда только можно посмотреть, — сказал я.
Сержант прошел на середину пола и поднял подвернувшуюся под руку трость.