Сержант улыбнулся и пожал плечами.
— Но это невозможно, это очень неразумное требование, — сказал он. — Это обременительно и чрезмерно, — добавил он юридически.
При этих словах у меня упало сердце.
— Но вы сказали все.
— Я знаю, друг. Но ведь есть предел и граница всему в рамках сада природы.
— Это обидно, — пробормотал я. Мак-Кружкин застенчиво помялся.
— Конечно, — сказал он, — если бы не было возражений, чтобы я помог сержанту поднять глыбу…
— Что?! Трудность в этом?
— Я не ломовая лошадь, — сказал сержант просто и с достоинством.
— Пока, по крайней мере, — добавил он, напоминая нам всем о своем прадеде.
— Тогда мы вынем это все вместе, — воскликнул я.
Так мы и поступили. Рукоятки были проманипулированы, дверь растворилась, глыба золота, заключенная в прекрасно сделанный деревянный ящик, была вынута напряжением всех наших сил и помещена на пол.
— Золото — предмет заурядный, когда смотришь на него, видеть особенно нечего, — заметил сержант. — Попросите у него что-нибудь конфиденциальное, выше обычного превосходства. Вот увеличительное стекло — вещь получше, потому что на него можно смотреть, и, когда смотришь, видишь совсем нечто третье.
Еще одна дверь была раскрыта Мак-Кружкиным, и мне было вручено увеличительное стекло, прибор весьма обычного вида с костяной ручкой. Я посмотрел сквозь него на свою руку и не увидел ничего узнаваемого. Потом я посмотрел на несколько других предметов, но не увидел ничего ясно видного. Мак-Кружкин взял его назад, улыбаясь над моим озадаченным взглядом.
— Увеличивает до невидимости, — объяснил он. — Делает все таким большим, что в стекле остается место только для самой малой частицы — а в ней предмета недостаточно, чтобы он отличался от любой другой непохожей на него вещи.
Мой взгляд перешел с его объясняющего лица на глыбу золота, которую мое внимание по-настоящему и не покидало.
— Теперь я желал бы увидеть вот что, — проговорил я тщательно, — пятьдесят кубиков чистого золота, каждый весом в один фунт.
Мак-Кружкин услужливо ушел, как вышколенный официант, и, без единого слова достав из стены указанные предметы, сложил их в аккуратную структуру на полу. Сержант беззаботно убрел осматривать какие-то часы и снимать показания. Пока же мой мозг работал холодно и быстро. Я заказал бутылку виски, драгоценных камней на сумму 200 000 фунтов, немного бананов, авторучку и письменные принадлежности и, наконец, саржевый костюм синего цвета на шелковых подкладках. Когда все эти вещи были на полу, я вспомнил другие, упущенные, и заказал нижнее белье, туфли, банкноты и коробку спичек. Мак-Кружкин, потея от работы с тяжелыми дверцами, жаловался на жару и сделал перерыв выпить янтарного пива. Сержант с тихим цоканьем подкручивал крошечным разводным ключиком маленькое колесико.