– Черт возьми, сынок, я горжусь тобой! – Сказал Мак Милан и залпом осушил стакан, даже не поморщившись и не предложив урбаниту тоже промочить горло. – Несмотря на наши прошлые трения и твои обиды, я рекомендовал тебя в только что сформированное подразделение саперов. Я то знаю, как ты не любишь глубинную разведку, поэтому нашел тебе занятие для души.
– Простите за дерзкий вопрос, сэр. Что мне придется там делать? – осторожно спросил Хог, ощущая подвох и дурные предчувствия. Первый раз на его памяти капитан был в хорошем настроении и вместо ругани и криков разговаривал спокойно и даже душевно.
– Будешь искать скрытые в земле базы и тоннели коммуникаций в районе «Железного треугольника». Работенка непыльная, главное не зевай и все будет в шоколаде. Ну, как тебе?
Пресекая возможные возражения, капитан, проводив его до выхода, сунул в руки направление в новую часть и захлопнул за ним дверь, насмешливо потирая ладони.
– Поглядим Тони, насколько ты хитроумен, изобретателен и везуч. – Максим усмехнулся.
Туннели в районе Каобанга были прорыты еще лет десять назад партизанами Вьетминя для укрытия от наблюдения с воздуха и связи между отдельными деревеньками. Когда в войну подключились вооруженные силы Анклава, вьетминцы, вынужденные прибегать к примитивной тактике, расширили сеть туннелей, соединив ими огромные территории от пригородов Плейку до самой границы с Камбаджей. Туннели рылись вручную с помощью коротких лопат и дьявольского терпения. Красная глина, вытаскивавшаяся на поверхность в корзинах, сбрасывалась в мутные местные реки, в воронки от бомб и снарядов или просто разбрасывалась по земле и маскировалась. Десятки и сотни километров туннелей, в которых размещались медпункты, мастерские по производству и ремонту оружия, штабные и жилые помещения и склады, соединяли между собой деревни, районы и целые провинции. Некоторые партизаны даже носили на запястьях специальные кожаные ремни, чтобы при необходимости их тела было легче вытаскивать на поверхность. Партизаны спали под землей в гамаках, которые они нередко мастерили из трофейных парашютов, и освещали свои подземелья масляными коптилками, изготовленными из небольших бутылок наполненных древесной смолой. Их дневной рацион составляла лишь горстка риса и сушеная рыба. Используя подземные ходы коммуникаций, вьетминцы совершали неожиданные нападения на подразделения Анклава и их союзников.
Время от времени всполохи огня освещали ночное небо над Каобангом – район регулярно подвергался мощным бомбардировкам, обстрелу и химическим атакам. Кроме того, пилотам бомбардировщиков не возбранялось сбрасывать на Каобанг неиспользованный запас бомб. Но, зарывшись глубоко в землю, словно кроты, вьетминцы с легкостью пережили ливень фосфорных бомб, град снарядов, слезоточивый газ и даже смертоносные химикаты-дефолианты вроде «Апельсинового микса». Во время проводившейся крупной операции по поиску и уничтожению военных и политических центров партизан множество солдат Анклава и их союзников стало жертвами неуловимых снайперов врага. После коротких и ожесточенных стычек вьетминцы попросту испарялись в джунглях вместе со своими убитыми и ранеными, так что их потери было очень трудно определить. Когда бойцам глубинной разведки удалось обнаружить туннели, многие из них, будучи недостаточно подготовленными, погибли, исследуя их. В этой туннельной войне потери союзников неуклонно росли, потому что вьетминцы были лучше обучены и лучше снабжались, чем это считалось раньше. Командование специальными силами было поражено количеством искусно сооруженных туннелей и ходов сообщения. Конечно, захват пленных мог сослужить всем большую службу, но вьетминцев почти никогда не удавалось захватить живыми. Если бы командование сухопутными силами представляло себе весь масштаб использования противником туннелей и сразу приняло адекватные меры для борьбы с этим, ход всей войны мог бы решительно измениться. Для вьетминцев туннели были последним бастионом, поэтому подразделения SOG самостоятельно приняли решение перенести войну на эту территорию.