– Разве сегодня семнадцатого апреля тысяча девятьсот сорок четвертого года? – удивился Валентин Маркович.
– Для меня – да, – ответил Черный Дворник. – А для вас – нет.
– Все ясно, – посмотрел на собеседника Валентин Маркович. – А что, у вас нет выбора? Вы же говорили, выбор всегда есть!
– Это и есть мой выбор.
– Понятно, – помрачнел Валентин Маркович. – А можно еще вопрос? Скажите, что это такое – Лабиринт? Теперь-то можно узнать?
– Я не знаю, – честно признался Черный Дворник, пристраивая темные очки на нос. – Я только знаю, что там нет ни будущего, не настоящего. Одно сплошное глобальное прошлое. И теперь мы с вами возвращаемся в прошлое: каждый в свое. Что ж, прощайте навсегда.
– Прощайте, – попытался пожать руку Черному Дворнику Валентин Маркович, но не смог.
– И еще, – спешил сказать Дворник, – я благодарен Красному Пауку за то, что все так случилось в моей жизни. Красный Паук подарил мне любовь и эти семь секунд. Все – пора. Парус Майор! – громко позвал Черный Дворник. – Ты где?
– Он уже здесь, – Валентин Маркович показал на метлу. – А как мне быть? Что будет со мной?
– Человек подобен звезде, – Черный Дворник посмотрел на Сириус, окруженный черным провалом космоса. – В течение всей ее жизни внутри звезды созревает центральная часть. И в нужное время звезда сбрасывает оболочку. Так и человек. Внутри него всю жизнь зреет душа, и в нужный момент он просто сбрасывает оболочку. Это бесконечный метаморфоз. Вы даже не успеете испугаться, – тихо добавил он, и скомандовал сам себе. – Вперед, марш!
И щелкнул пальцами.
Глава 67
17 апреля 1944 года. Второй Украинский фронт
Тусклое Солнце, едва различимое в желто-сером молоке низких облаков, напоминавших более туман, соскользнуло к западу. Прорвавшиеся сквозь далекий облачный разрыв яркие закатные лучи позолотили напоследок верхушки сосен далекого леса и, отбросив фиолетовые тени, сошли на «нет», возвещая тем самым наступление последнего действия – сумерек. В эти скоротечные мгновения уже скрывшееся за горизонтом светило продолжало по инерции напитывать густой туман облаков тихим, слабеющим светом.
– Приказ понял: провести разведку оврага, прием! Паша, давай, налево, – отдал команду командир экипажа лейтенант Петр Лукьянов. – Так, хорошо, ровнее и не дергай. И сто метров на прямой передаче. И не гони. Правь между этими бугорками, что рядом с деревьями, видишь?
– Да, лейтенант, вижу, – откликнулся механик-водитель сержант Гудков и забурчал по привычке. – И чего придумали? Ехали бы прямо. Фрицев в овраге нет, это и так понятно, без разведки. Они уж километров на пятьдесят впереди.