Когда прилетели космонавты, то город в степи был залит холодным солнцем.
Дым из высоких труб ТЭЦ столбом тянулся к небу — верная примета морозных дней.
Звенел от холода металл, как стеклянные елочные игрушки, лопались под ногами степные колючки, а в передвижной телевизионной станции после перенесенных холодов разогретая аппаратура сначала запотела или, как говорят связисты, «начала плакать».
Зимние мотивы нашли отражение в творчестве местных художников. Космонавтов рисовали в тулупах! Веселым получился новогодний номер «Нептуна». У стенгазеты толпились острословы. С загадочными лицами мрачно рассматривали рисунки врачи. На одном рисунке был изображен страдающий от насморка человек с чемоданом в руках.
— Врачи-то какую силу взяли: специалиста «по подозрению в гриппе» в Москву отправили!
Космонавтов оберегали. Каждому входящему в дом врачи надевали марлевую повязку. Через каждые 3 — 4 дня всему основному и дублирующему составу космонавтов, медицинским и другим работникам, которые общались с экипажем кораблей, вводился специальный препарат с целью предупреждения гриппа.
Командиром нового космического корабля был назначен Владимир Александрович Шаталов.
Традиционными стали встречи радиожурналиста с космонавтами накануне старта. Тогда Владимир Александрович так рассказал о своем детстве, о работе, о том, что предшествовало полету:
— Родился в Казахстане, в Петропавловске, в 1927 году. Второй своей родиной я считаю Ленинград, потому что вся жизнь моя с двух лет и до начала Великой Отечественной войны проходила там. Сейчас и папа, и мама гостят у меня в Москве. Я надеюсь, что им удастся услышать этот репортаж, и хочется сейчас, перед стартом, пожелать им самого-самого хорошего, поблагодарить за все, что они сделали для меня, за воспитание. Они воспитывали во мне волю, настойчивость и — может быть, это нескромно будет сказано — трудолюбие, чувство ответственности и чувство долга. То, что поручено мне, в большом или малом, приучен доводить до конца, не останавливаться на достигнутом, стремиться все время к чему-то новому. Этому я учился у отца. Он никогда не был удовлетворен собой. Ему было больше сорока лет, а он учился заочно в институте. Работал машинистом на паровозе, сутками находился в командировке, а потом вечерами и ночами занимался. Вышел на пенсию, и то нашел себе занятие: переделал весь двор. Сам на машине ездил за город и сотни четыре кустов, деревьев привез. Сейчас целый лес во дворе вырос. Это там, где раньше пустырь был...
Ну, а о маме и говорить не приходится. Я не видел, чтобы она отдыхала больше чем пять минут подряд. Все время она о чем-то хлопочет, что-то делает, или шьет, или готовит, или прибирает.