Конечно, это только самые основные и предварительные принципы. Но в настоящий момент приходится говорить преимущественно о них. Дальнейшее придет потом. На основе упомянутых четырех пунктов «здоровая реакция» может ныне заключить своего рода тактический «союз дружбы» с революцией. Лозунг той и другой автоматически совпадают. Этот своеобразный союз способен был бы помочь стране пережить, не распадаясь в анархическую пыль и не впадая в дурную реакцию отчаяния, самый тяжелый период разрухи — плод трех лет революционного утопизма.
Но не утопия ли сам этот союз? Возможно ли перерождение революции? — Старый вопрос. Мы достаточно часто анализировали его. Ответ на него даст близкое уже будущее. Если он окажется отрицательным — победит Рейхенгалль.
Но во всяком случае несомненно одно: Россия внутренно изжила как ортодоксально коммунистический период своей революции, так и либерально-демократический период своей «непримиримой» контрреволюции. История ее ближайших лет пойдет либо по пути национал-большевизма, либо по пути монархического реставраторства и… новой революции.
Проблема возвращения[118]
I
«Вы проповедуете гражданский мир и сотрудничество с советской властью. Отчего же вы сами не возвращаетесь в Москву и не поступаете на советскую службу?»
Как часто приходилось всем «примиренцам» слышать подобные вопросы! Когда мне их задавали в личных беседах, обыкновенно я отделывался шуткой, отвечал собеседнику в тон: — «А вот вы, я вижу, проповедуете борьбу до конца и свержение вооруженной силой. Отчего же вы сами не берете винтовку и не идете свергать?..» Разница между нами заключалась в том, что я понимал абсурдность своего вопроса, в то время как мои вопрошатели отнюдь не сознавали бессмысленности своего.
Когда же доводилось читать такого сорта вопросы в газетах, то письменно отвечать на них казалось излишним: во-первых, сами газеты и авторы, которые печатали такие вещи, заслуживали не столько внимания, сколько сострадания, а во-вторых, представлялось неловким занимать время читателей столь несерьезными мелочами…
Но каково же было мое удивление, когда как раз подобный же вопрос я прочел в статье автора, к коему я питаю самое искреннее уважение[119]. В статье г. Пасманика из «Общего Дела» («Примиренчество проф. Устрялова») имеется следующий абзац:
«Да будет мне позволено прежде всего затронуть очень деликатный личный момент: почему же проф. Устрялов сам не вернется в Москву и не начнет свое сотрудничество с большевиками? В этаких положениях личный пример — этический долг. Оставаясь физическим эмигрантом, нельзя духовно слиться с советской Россией».