Картина печальная… И все же ясно, что помочь этой беде нельзя простым возвращением к старым, безоглядно-коммунистическим методам хозяйствования. Напротив, подобное возвращение лишь вконец разбило бы всю «машину», в корне уничтожило бы социальную опору власти. Это бесспорно и с экономической, и с политической точек зрения. Сдвиг к «индивидуализму», раз начавшись, не терпит механического, объективно немотивированного перерыва, — иначе он не только не окажется плодотворен, но лишь усугубит разруху и в результате неизбежно приведет к серьезному кризису наличной власти. Слишком велика заинтересованность в новом курсе широких масс, видящих в нем единственную надежду на осуществление своих экономических притязаний и потенций. А ведь нельзя забывать, что ведь и та военная сила, на которую ныне опирается советское государство, в конечном счете тесно связана с широкими народными массами, является плотью от плоти их и кровью от крови (система всеобщей воинской повинности). И это не случайно, конечно, что на практике процесс «эволюции» не остановился и после 6 марта. Ряд декретов, его развивающих и в отношении экономическом, и в области правовой — издан уже после торжественного заявления о «конце отступления». Но, однако, нельзя отрицать, что заявление это (по-видимому, до известной степени вынужденное), еще более усилило инерцию коммунистической среды, сгустило атмосферу, неблагоприятную новому курсу, и оказывает тормозящее влияние на процесс, ускорение которого необходимо и стране, и, при наличных условиях международных и внутригосударственных, самой советской власти.
Было бы поверхностно и наивно ополчаться на новую экономическую политику доводами a la Демьян Бедный, ссылаясь на спекулянтов и «хищников», которых она породила. Это— лишь первая ее стадия, совершенно естественная и необходимая в силу экономических условий жизни России данного момента. Обмен восстанавливается раньше производства, страна только еще вступает в стадию «первоначального накопления», и все качества этой стадии должны быть ею пережиты и изжиты. Как бы ни был непригляден бытовой облик современных «московских будней», — все же в нем больше конкретных экономических возможностей, нежели их было в пайковой восьмушке хлеба, главках, центрах и продовольственных облавах докронштадтской Москвы. Пусть сейчас «новая буржуазия» заявляет о себе, главным образом, несметными полчищами всевозможных «пенкоснимателей» и спекулянтов дурного тона. Ничего не поделаешь, через них надо пройти, и демагогической травлей их никакого толку не добьешься. Преодолеваются они не газетными атаками и не административными налетами, а реформами, обеспечивающими действительное развитие производительных сил страны. И тогда за ними должна прийти и созидательная буржуазия, выдвинутая и закаленная революцией, — и в первую голову, конечно, тот «крепкий мужичек», без которого немыслимо никакое оздоровление нашего сельского хозяйства, т. е. основы экономического благополучия России.