Анни зло посмотрела на Федру, хотя румянец на ее щеках был вызван не теперешним унижением, а воспоминанием о том, как накануне Рафаэль ласкал и целовал все ее, как она сказала, «мягкое» тело.
— В самом деле, если это платье предназначено принцессе, то она должна…
Федра уже была возле двери и перед тем как исчезнуть за ней, подобно лесной нимфе, прячущейся за деревьями, подмигнула Анни, словно желая напомнить ей о ее обещании, и послала прощальный воздушный поцелуй.
— Мисс Ренденнон сама все знает, — пропела она и растворилась в воздухе, как самый настоящий призрак.
У Анни заурчало в животе, и мисс Ренденнон мученически закатила глаза.
— Варвары, — пробормотала она. — Просто варвары, и ничего больше.
Одна из служанок, положив кружева на скамейку, присела перед Анни и сказала:
— Мисс, я принесу вам поесть.
— Поесть? — возмутилась мисс Ренденнон. — Я не потерплю никакой еды ближе, чем на сто саженей. Здесь же настоящие сокровища! К тому же, мне еще только не хватает, чтобы разошлись швы.
Анни вспыхнула. Возможно, она немножко полнее Федры, но мисс Ренденнон говорила так, будто она чудовищно толста и ей ничего не остается, как показывать себя за деньги в цирке.
— Госпожа Ренденнон, не думаю…
Швея не позволила ей договорить. Она хлопнула в ладоши и приказала одной из девушек расстелить на полу простыни, чтобы защитить бесценный муар от пыли и грязи, а потом стала обмеривать Анни, беспрерывно вздыхая, причмокивая и приговаривая что-то.
Когда почти весь пол скрылся под простынями, а Анни раздели до одной рубашки, то начался священный процесс примерки свадебного платья. Анни стояла, как святой Иоанн у столба. В животе у нее урчало. Она смотрела, как пылинки летают в лучах солнца и придумывала планы мести принцессе Федре, один коварнее другого.
Через какое-то время у Анни появилось странное ощущение в затылке, и она поняла, что кто-то смотрит на нее. Тогда она повернулась и с изумлением увидела принца Рафаэля на балконе, не сводившего с нее глаз. Не в силах уловить выражение его лица из-за разделявшего их расстояния, она ясно ощутила какую-то непонятную свою беззащитность перед этим мужчиной, словно ее поставили перед ним обнаженной, как любимую наложницу из гарема перед султаном.
Мисс Ренденнон подняла голову и тоже увидела принца, отчего ее манеры мгновенно стали другими. Она поклонилась и просияла.
— Доброе утро, ваше высочество.
Рафаэль, одетый в белую рубашку и черные бриджи, кивнул, но не сказал ни слова. Анни пыталась заставить себя отвести от него взгляд, но поняла, что не может пошевелиться, и продолжала стоять неподвижно, сгорая от страсти и мучаясь от унижения при воспоминании о том, какой дурой она выставила себя накануне перед этим человеком. Однако она от всей души желала только одного, чтобы ей предоставилась хотя бы еще одна возможность испытать то, что она испытала.