Принц стоял неподвижно и ничего не говорил, и Анни понимала, что мисс Августа Ренденнон, возможно, даже больше, чем она, смущена его присутствием. Что-то бормоча себе под нос и качая время от времени головой, она продолжала работать, пока в конце концов не вытащила иголки и не оставила Анни посреди комнаты в одной рубашке.
Одна из служанок, не потерявшая головы в присутствии принца, подала Анни платье, и она скользнула в него, старательно отводя взгляд от того места на балконе, где был принц, повторяя про себя, что он давно уже ушел. В конце концов, он же принц Бавии и не может попусту тратить время, наблюдая за примерками с балкона.
Однако эта спасительная мысль ненадолго застряла в ее голове, потому что она услыхала стук шагов на каменной лестнице. Скосив взгляд, она увидела приближающегося к ней расстроенного Рафаэля.
— Что вы делаете? — с раздражением спросил он.
Анни поняла, что ее осуждают, словно она поймана на мелкой краже в чужом доме, и откровенно разозлилась. Неужели Рафаэль думает, будто ей доставило удовольствие целый час простоять неподвижно как статуя, пока мисс Августа Ренденнон колола ее булавками и бормотала нечто неописуемое?
Анни присела в почти издевательском реверансе в то время, как ее глаза метали молнии.
— Наверное, у Федры сегодня нашлись более приятные занятия, чем мерить свое свадебное платье, — сказала она.
Отчаянная смелость тотчас покинула ее.
Анни потеряла дар речи, едва заметила, что Рафаэль улыбается ей, и мигнула, словно ее ослепило яркое солнце. Когда она вновь обрела способность видеть, Рафаэль уже опять принял важный вид.
— На субботу назначен бал, — произнес он таким тоном, словно говорил не о радостном событии, а о похоронах. — Бал будет в Моровии, и вам с Федрой понадобятся соответствующие туалеты.
Анни, застегивая по-весеннему легкое платье из зеленого хлопка, не могла удержаться от улыбки в предвосхищении великолепного празднества в королевском дворце.
— Бал для Федры! Как это чудесно! — радостно воскликнула она.
Рафаэль вздохнул.
— Чудесно.
Анни, склонив набок голову, с любопытством уставилась на него.
— Вы не хотите там быть?
— Не в этом дело, — ответил Рафаэль и перевел взгляд с лица Анни сначала на балкон, потом на высокий потолок. — По крайней мере, для членов семьи Сент-Джеймс, увы, Моровия — опасное место. Народ Бавии видит в этом дворце символ семисотлетних обид и унижений. — Когда Рафаэль вновь встретился с ней взглядом, Анни поняла, что он жалеет о вырвавшихся у него словах. — Не расстраивайся, Анни. Мы будем там в безопасности… Барретт и его люди присмотрят за нами.