— Вы, кажется, говорили, что ваш отец живет где-то поблизости.
— Не совсем так. Он сейчас в санатории на окраине Эскондидо.
— Ну, это не далеко. Может быть, навестим его?
Энн чуть помедлила с ответом. Потом в сомнении покачала головой.
— Я… не знаю. Мне кажется, лучше этого не делать.
— Почему? Вам что, будет стыдно? Перед кем? Перед ним или передо мной?
— Не говорите ерунды, Гейб! Мой отец вовсе не в таком состоянии, чтобы я его стыдилась.
А что касается вас, то… Она прикусила губу. Она могла бы с гордостью представить отцу своего нового знакомого, если бы была уверена, что он не выкинет какую-нибудь из своих шуток.
Не дождавшись вразумительного ответа, Хантер решительно нажал на газ. Машина полетела вперед. Не поворачивая головы, он коротко бросил:
— Едем в Эскондидо.
— Но, Гейбриел, поймите! Встреча с моим отцом в этом санатории не доставит вам никакого удовольствия! Зачем вам это нужно?
— Вы считаете меня законченным гедонистом?
— Кем?
— Гедонистом — человеком, который делает только то, что доставляет ему удовольствие.
— Вовсе нет!
— Так вот, Энн, я хочу знать о вас все. За свою жизнь я успел понять, что у людей часто возникают весьма неприятные проблемы. Черт побери, у меня они тоже есть! Но эти проблемы как раз и делают человека таким, каков он. Поэтому, разобравшись с вашими проблемами, я смогу лучше понять вас. Когда мы приедем в Эскондидо, вы сначала одна войдете в палату к отцу. Если окажется, что ваш отец не расположен сегодня принимать незнакомых гостей, я не стану протестовать. Просто подожду на улице, пока вы освободитесь. Согласны?
— Согласна. Пусть будет так.
Всю остальную дорогу они говорили о разных пустяках. Энн ждала, не заговорит ли Гейбриел снова о Маделейн Паркер, сама не зная, хочется ли ей этого. Но так и не дождалась…
Когда они приехали в «Шейди», Гейбриел остался в холле на первом этаже, а Энн в сопровождении миссис Кингуолтон поднялась к отцу.
Дэниел отдыхал в шезлонге на открытой террасе. Энн почти неслышно подъехала к нему на своей коляске.
— Очнитесь, мистер Дэниел, — шепнула она ему на ухо, — и поцелуйте свою маленькую обезьянку.
Мистер Розетти открыл сначала один глаз, затем — другой. Он удивленно уставился на девушку, не поняв со сна, где он и кто зовет его по имени. Потом он узнал дочь и радостно улыбнулся:
— Энн, ты!
Он крепко обнял девушку и с любовью посмотрел ей в глаза. Затем его взгляд скользнул вниз. Он нахмурился и выпустил дочь из объятий: Дэниел увидел коляску.
— Что случилось? Ты попала в аварию? Только не лги!
— Ничего страшного! И никакой аварии! Просто я оступилась и растянула связки.