Непроизвольно поджав плечи, Занудин утвердительно кивнул и в тот же момент подловил себя на каком-то гибридном чувстве ласковой раздраженности. Еще минуту назад хотелось пылко пререкаться, размахивать руками, доказывать — но как же ловко, черт подери, старик его обезоружил! Каких сахарных пряников наотпускал авансом!
Дверь за благожелательно улыбающимся Ноем плотно затворилась, а часы на стене снова распоясались.
— Одеваться… спускаться… хорошенько пожевать… — словно в полудреме пролепетал Занудин, щурясь на свое одутловатое, после принятой ванны, отражение в зеркале.
* * *
Расположившись в холле за столом, Занудин терпеливо ожидал своего завтрака-обеда-ужина — уж и не понятно, как это теперь можно было обозвать. Даун задерживался, и взор Занудина со смущением и некоторой неуклюжестью блуждал по сторонам, от угла к углу, пользуясь вынужденной возможностью рассмотреть приютивший его дом.
Довольно милая, аккуратная обстановка. Стены старые, но ремонта не просят. Никаких щитов с гвоздиками для ключей, регистрационных журналов при дверях и прочей казенщины. Вместо этого на стенах ― картины, — мастерами писаные, диковинные, оживляющие воображение. Мебель — точно с аукциона дорогих и редких вещей, но ее немного, не в ущерб простору. Камин, символ уюта — явно не гостиничный атрибут. И не всякий хозяин останется верен такому анахронизму, имея в доме современное отопление. Воздух, запертый в «Ковчеге» — а это уже из разряда вольной фантазии, — источал запах времени, которое остановилось…
Ничего особенного в глаза будто не бросалось. Но так ли уж совсем ничего? Зачастую мелочи могут поведать о многом — пусть не сразу найдется удобоваримое объяснение тому, о чем они способны рассказать. Да вот хотя бы… пыль! Нигде, куда ни посмотришь, ни единой соринки: все вылизано, все блестит! Каждая вещь на своем месте! Неужели у карлика как у мифического гекатонхейра — сто рук? Или где-то в доме скрывается армия неуловимой прислуги? А ведь это наблюдение — только случайный штрих, цветочки…
Взгляд Занудина перекочевал к скромным оконцам, впускавшим толику уличного света в холл. Небо посерело, казалось скомканным, грязным. Вчера, в это время дня, Занудин был не на шутку вымотан, ноги гудели и просили передышки, а над головой проплывала точно такая же, как сейчас, вплоть до оттенка, безбрежная неприветливая пелена. Остаться ночевать под таким небом означало повести себя крайне неосмотрительно. Собравшись с силами, он прошагал без отдыха еще добрых часов пять, пока ему не улыбнулась удача. Вырисовывая пальцем невидимые узорчики на пустынном столе, Занудин невольно погружался во вчерашний день и, конечно же, припомнил как отыскал «Ковчег»…