Когда Харриет переоделась, Хашим повел ее через невообразимо богатые комнаты, и она в первый раз заметила у него на поясе кривой кинжал. Снаружи, где их ожидали две свежие лошади, многочисленные слуги бросились было вперед, чтобы помочь ей сесть на лошадь, но Хашим выкрикнул слугам что-то, прозвучавшее для Харриет как ругательство, они отступили под бранью Хашима, и он подсадил ее в седло.
— Хашим, я на самом деле не хочу осматривать Бербер.
Харриет неподвижно замерла, снова оказавшись на невыносимой жаре полуденного солнца.
— Я это знаю, — усмехнулся он, — и не виню вас, мисс Харриет Латимер, английская леди, но это желание моего хозяина.
— Но зачем, если мне здесь нечего смотреть? — спросила девушка, когда они поскакали к заполненным нечистотами улицам.
— Возможно, и нечего, мисс Харриет Латимер, английская леди, — снова усмехнулся он, — но мой хозяин тоже хочет вымыться и отдохнуть.
— Я все же не понимаю…
— Мой хозяин не доверяет паше, — терпеливо объяснил Хашим. — Паша — человек, который любит женщин, многих женщин. Мой хозяин знает, что со мной вы будете в безопасности.
Харриет рассмеялась с радостью и облегчением. Значит, вот почему он приказал ей отправиться на полуденную жару — он ревновал. Это была новая мысль, и она понравилась Харриет. Хашим оставил без внимания выгребную яму Бербера и поскакал прочь от него к берегу реки. Широкий водный простор искрился, образуя бегущие вперед к берегу волны, и Харриет в восхищении смотрела на реку. Откуда она течет? Этот вопрос уже завладел ее мыслями настолько же крепко, как и мыслями ее отца.
— Хашим, известен ли кому-нибудь исток Нила? Может быть, местным?
— Он течет из самого сердца Африки, из мест, где не ступала нога человека, — покачав головой, ответил Хашим.
— И даже капитана Бове?
Хашим как-то необычно посмотрел на нее и, ничего не отвечая, сжал пятками бока лошади и направил ее в сторону от поросшего тростником берега, вынуждая Харриет последовать за ним.
Некоторое время они ехали молча, а затем Харриет спросила:
— Зачем паше столько слуг? Я насчитала больше пятидесяти. Ему, безусловно, не нужно так много.
— У паши нет слуг, — нахмурившись, ответил Хашим.
— Я говорю о слугах, Хашим, — с досадой повторила Харриет, думая, что он неправильно ее понял. — О мужчинах и женщинах, которые ухаживают за лошадьми и прислуживают, о девушках, которые водили меня мыться и переодеваться.
— Это рабы и наложницы.
У Харриет округлились глаза, и она чуть не задохнулась.
— Каждый паша имеет рабов и наложниц, — рассудительно пояснил Хашим.