Олег в бинокль разглядел в кузове солдат, замершего у пулемета стрелка и перекошенную от злости рожу офицера, сидевшего в кабине. Это по их душу, сомнений нет.
— Фрицы! — крикнул он. — Гера, Свист, вытаскивайте вдвоем. Тем! Придержим их!
— Угу, — отозвался тот, вытаскивая трофейный пулемет.
— Да хер с ним, с бэтээром! — заорал Герман. — Уматывать надо!
— Ни хрена. Если нас обратно не вернет, машина пригодится.
— Если нас не вернет, — негромко буркнул Артем, — нам уже ничего не пригодится.
— Не каркай, — осадил его Олег. — Давай сюда пулемет. Я их встречу у тех березок, а ты зайди справа. Попробуй свалить офицера.
— Лады.
Они побежали вперед, стремясь до подъезда немцев занять удобные позиции. А Герман и Виктор с удвоенным рвением продолжали вытягивать машину.
Обер-лейтенант Отто Уншлихт был очень зол. А еще — очень молод (двадцать два года) и не имел боевого опыта. По протекции отца пойдя в армию, он получил офицерский чин год назад. Благодаря связям попал в штаб расположенной в Германии дивизии, где и служил до недавнего времени. И даже получил очередное звание. А потом решил, что протирать штаны в тихих штабах далеко в тылу не дело для молодого честолюбивого офицера. И вопреки воле отца подал рапорт о переводе на Восточный фронт.
Неделю назад он приехал в Новодолгино на должность помощника коменданта. Это был не совсем фронт, но для обер-лейтенанта и этого пока хватало.
Комендант, зная, кого именно ему прислали, ставить на должность новичка не спешил. Однако и отказать не мог. Вот и промаялся Уншлихт почти неделю без дела. Он жаждал подвигов, славы и почестей, а получил уйму свободного времени и вынужденное безделье.
Приказ возглавить взвод он принял без особого восторга (вроде как понижение), но молча. Надо так надо. Дело казалось не трудным — выехать, проверить, отыскать. Но когда по связи передали о нахождении в районе партизан, Уншлихт решил, что пробил его час.
Упоение властью длилось недолго. До появления бронетранспортера незнакомой конструкции. А потом была бойня. Летели гранаты, строчил пулемет, падали раненые и убитые. Надо отдать должное, Уншлихт не впал в панику. И когда к ним подоспела помощь, решил возглавить погоню, отстранив от командования старого опытного унтер-офицера.
Противника они заметили еще с дороги. Обер-лейтенант приказал спешиться, развернуть цепь и незамедлительно атаковать. Рассуждал он в принципе логично. Занятый ремонтом транспорта, противник не успеет организовать оборону. И его можно прихватить без особых хлопот.
Уверенный в себе, Уншлихт отмахнулся от предостережений унтера, не стал подвигать ближе грузовик с пулеметом и погнал цепь вперед. Он был очень зол.