— Оказывается, я сегодня раздражена и не в духе, — призналась она. Девушка в обнаженном виде встала перед витражным окном, слушая льющийся дождь, и подняла руки кверху, словно делая подношение богам фантазии. Мечты. — Приведите его ко мне. Позвольте ему прийти этой ночью. Позвольте мне узнать, что он смотрит на меня как на женщину, а не как на банковский счет.
— Ты должна находиться в постели. Под теплыми одеялами, а не порхать по комнате. Идея состояла в том, чтобы сохранить твое здоровье.
Как мог всего лишь голос так сильно на нее воздействовать? Заставлять тело пылать в огне и желать лишь одного единственного мужчину. Она не видела в этом никакого смысла. Антониетта отвернулась от окна и безошибочно направилась к высокому комоду. Некоторое время назад, пребывая в одном из своих немногих настроений щедрости, Таша купила ей белую кружевную ночную рубашку, которую Антониетта еще ни разу не надевала. Она скользнула по ее коже словно живая, усиливая ее чувства и невыносимые желания тела. Эта рубашка была создана с целью соблазнения. Искушения. Она обтекала каждый изгиб и открывала ее кожу. Она заставляла Антониетту чувствовать себя красивой соблазнительницей.
— Сохранить мое здоровье? Как прозаично.
— Не только ты раздражена и не в духе. Я тоже. Это может оказаться опасной комбинацией.
Антониетта заплела волосы в косу, наслаждаясь тем, как кружевной материал ласкает ее кожу.
— Ты так думаешь? Вероятно, ты прав. У меня такое странное настроение, что я едва узнаю саму себя, — она со вздохом откинула покрывала и скользнула под простыни.
Байрон склонился, чтобы проверить пульс Жюстин. Она была в порядке, всего лишь легкое головокружение. Он монотонно зашептал ей, внушая мысль вернуться в свою комнату и забыть о визите к Полу. Жюстин как лунатик повиновалась, подпадая под его гипнотическое внушение, и вышла, даже тихо закрыв за собой дверь.
— Это неудивительно, Антониетта. Я не сомневался, что в течение некоторого времени, ты будешь выбита из колеи, и это вполне нормально. — Байрон еще раз склонился над Полом. Ее кузеном. Предателем, который возможно мог принимать участие в заговоре с целью лишить Антониетту жизни. На краткий момент желание сдавить его шею своими сильными руками поднялось и почти захватило его. Он наклонился ниже, его клыки удлинились, когда он оказался вблизи его сильно бьющегося пульса. Если он возьмет кровь Пола, то будет довольно легко читать его мысли.
— Байрон! — голос Антониетты был резким и напуганным. — У меня ужасное чувство, что ты хочешь причинить вред моему кузену. Скажи, что это не так.