– Пить хотите?
Я открыл рот, но не смог выдавить из себя ни звука. В джунгли пришла великая сушь, закрутилась в голове идиотская фраза. Правильно поняв моё состояние, неизвестный налил в стакан воды из графина и, приподняв мне голову, напоил меня. С жадностью выхлебав стакан, я удовлетворённо прикрыл глаза.
– Ну так как, вы можете говорить?
– Да, могу. Где я?
– Вы в госпитале для сотрудников НКВД, под Житомиром.
– Как вы можете это доказать?
– Что именно? – в голосу мужчины звучал неподдельный интерес, – То, что вы в госпитале НКВД? Или то, что вы рядом с Житомиром?
– И первое и второе!
– Мда, молодой человек, такого в моей практике ещё не было!-в его голосе явственно проскальзывало веселье, – Этот вариант мы тоже рассматривали, так что…Семёнов!
Дверь палаты мгновенно открылась и на пороге появился крепыш в форме сержанта НКВД.
– Машину, двух человек, пять минут.
Сержант молча козырнул и закрыл дверь.
А "человек в халате" пройдясь по палате спросил:
– Есть какое-то место, которое вы сразу узнаете? – дождавшись ответа удовлетворённо хмыкнул и пробормотал, – Хорошо, очень хорошо.
Через пять минут дверь снова открылась и в палату вошли два амбала, поверх формы одетые в белые халаты, с носилками в руках одного из них.
– Ну что покатаемся? – Мужчина подошёл к дверям и сбросил свой халат на спинку моей кровати, оказавшись старшим лейтенантом, – Карета у подъезда, помощники прибыли, вперёд!
Амбалы легко, как пушинку, переложили меня на носилки и потопали вслед за старлеем. Несли меня недолго. В конце недлинного коридора повернули налево, вошли в какую то дверь, спустились по лестнице, ещё одна дверь и улица. Осмотреться я просто не успел! Меня практически сразу засунули в санитарную машину, стёкла которой были закрашены белой краской. Амбалы и старлей сели на лавочки рядом, закрыли дверь и мы поехали. Ехали долго, много раз поворачивали, несколько раз менялся тип дороги. Со временем стали слышны другие автомобили. звуки трамвайных звонков, какой то неразборчивый гул голосов, обрывки мелодий. Наконец мы остановились и старший лейтенант приоткрыл одно окно. Без команды, амбалы аккуратно приподняли меня и я выглянул в окно. Да, это был он, памятник Пушкину. В 1990году, дембельнувшись, я поддался на уговоры своего приятеля Жоры Руденко и съездил к нему на родину, в Житомир. Тогда мне запомнилось, что памятник Пушкину поставлен ещё в 19-веке. И уж его-то я точно узнаю, в отличии от всего остального.
Меня опять уложили на носилки, закрыли окно и автомобиль снова начал движение. Я посмотрел на старлея, открыл рот, но он сделал отрицательное движение рукой и я замолчал, не успев ничего сказать. Постепенно пропали городские звуки, опять мы меняли асфальтированную дорогу на грунтовку и, наконец, приехали назад. Повторилась та же дорога по коридору и я снова оказался в палате. Как только амбалы с носилками вышли, в дверь сразу же вошли два сержанта с подносами, заставленными тарелками от которых шёл одуряюще вкусный запах. Один поднос поставили на столик к старшему лейтенанту, второй мне на живот. Затем один из сержантов помог мне приподняться, подложил под спину подушку и они вышли, прикрыв за собой дверь так и не произнеся ни одного слова. Я повернулся к "старшому", но он предваряя мой вопрос заявил: