– Знаете, товарищ Берия. В моём, вернее, во времени из которого я прибыл, над словами "куда Родина пошлёт" смеялись. Оказавшись здесь, я понял настоящий смысл этих слов. Так, вот, я готов быть там, где смогу принести больше пользы своей Родине, – закончив, я не увидел на лице Берии никаких эмоций кроме одной – удовлетворения.
– Ну что же, товарищ Стасов, рад слышать, что вы патриот НАШЕЙ страны. Идите, отдыхайте, пока у вас есть такая возможность.
Ну почему они так любят обманывать?! Отдыхайте, пока у вас есть такая возможность. Счаз, заотдыхался, мля! Нет, кое что конечно изменилось: перестали брать анализы, беседы стали проводиться только до обеда. Но даже такие сокращённые допросы выматывали жутко. А вопросы, которые мне задавали? Смысл некоторых я, сколько ни пытался, так и не понял. Зачем им знать, какие, по моему мнению, самые популярные клички у собак в "моём" времени? И подобных вопросов было множество. Что они пытались узнать с их помощью?
Но всё проходит, закончились и мои мучения. Через неделю, после встречи с Лаврентием Павловичем, спустившись вниз, я встретил только Транеева. Поздоровавшись, мы вышли на улицу. Закурив, Транеев сказал:
– Всё, твои мучения закончились, начинается служба. Сейчас позавтракаем и выезжаем.
Часа через три, мы зашли в знакомое здание на площади Дзержинского. Для разнообразия, в этот раз направились не в подвал, а на второй этаж. Пройдя по коридору, Транеев открыл дверь, ничем не отличающуюся от других, и предложил заходить. Войдя, я увидел довольно большой кабинет, плотно заставленный столами и стульями. Всего столов было шесть, за четырьмя из которых сидели молодые люди с любопытством принявшиеся меня рассматривать.
– Знакомьтесь товарищи. Это лейтенант Андрей Стасов, с сегодняшнего дня сотрудник включённый в нашу группу, – начал Транеев, – Андрей, обрати внимание, в левом углу сидит Спиридонов Владимир, старший лейтенант. Математик, физик и, немного, музыкант, – от углового окна мне дружелюбно улыбался классический "ботаник", только в форме НКВД.
– Рядом с ним – лейтенант Пётр Сидоров, химик и сапёр, – здоровенный, бритый парень, лет двадцати пяти кивнул и ухмыльнулся.
– У двери, слева, лейтенант Евгений Анохин. Филолог, специалист по языкам. Иногда он сам путается, знает он какой-либо язык или нет? – единственный в кабинете, кому явно было больше тридцати лет, начинающий лысеть блондин с породистым лицом отсалютовал мне по "рот фронтовски".
– И, наконец, наш специалист по радиоделу и всему, что связано с проводами и лампами – старший лейтенант Яков Зильберман, – худощавый, рыжеватый парень с волнистыми волосами доброжелательно улыбнулся.