Странный.
Невозможный.
Противоестественный.
Стук, стук, звяк, стук, звяк…
Звонкий перестук каблучков по асфальту. Как будто сейчас там, в мутном зеленоватом тумане, девушка на шпильках с металлическими набойками спешит домой или на работу, а может, и на свидание.
За стеной кто-то из женщин взвизгнул.
Накатила волна безотчетного ужаса. Я почувствовал, как по спине пробежали мурашки, а следом за ними холодная капелька пота пересчитала большую часть позвонков.
– Что это? – недоуменно и немного испуганно спросил Вадим.
Я зябко пожал плечами.
– Сейчас там никого быть не может, – просипел психиатр.
Я попробовал ему ответить и понял, что у меня самого сдавило горло. Откашлявшись, я прошептал:
– Может, ветер какую-нибудь железку качает?
– Слишком слабый.
Замерли, вслушиваясь. Вот девушка чуть споткнулась, задев вскользь каблуком тротуар. Ритм шагов на мгновение изменился, а потом снова стал равномерным.
– Этого. Не может. Быть, – яростно прошептал психиатр. – Там сейчас без костюма химзащиты не пройти и десяти метров. Какие, на хер, туфли?!
– Тихо, – шикнул Николай. – Слушайте.
Звонкие шаги, похоже, приближались. Во всяком случае, звук постепенно становился четче и громче. За стеной, в зале снова завозились, кто-то испуганно застонал.
И неожиданно стук каблуков исчез.
Прошли десять секунд, двадцать, минута.
Во дворе тишина – даже шелеста листвы не слышно.
Минуты через две я и Николай осторожно выглянули в окно. За стеклом на уровне седьмого-восьмого этажа все так же катились призрачные, почти незаметные волны хлора. За ними в свете рано включившихся фонарей и закатного солнца угадывались ветви деревьев. Мостовая смутно виднелась сквозь дымку.
– Похоже, никого, – пробормотал инструктор. – Что ж за дрянь это была?
– Нет ее, и хорошо, – буркнул Вадим, втискиваясь между нами. – И ладненько. И если уже я перепугался до усрачки, представляю, каково другим.
Тут в зале зашевелились. Кто-то захрипел. Упал и покатился со стеклянным звоном то ли стакан, то ли чашка. Следом раздался полувскрик-полувсхлип:
– Выпустите меня! Тут душно! Не могу дышать!
– Стой, дура! – крикнула Марина. – Не смей!
– Откройте окно! Не могу дышать! Воздуха!
Николай бросился в комнату. Мы с Вадимом вылетели из кухни вслед за ним. Когда мы ворвались в зал, посередине красовалась скульптурная группа из трех женщин. Худая баба, которая еще на лестнице создавала нам проблемы с подружкой-симулянткой, судя по всему, словила классический приступ паники. Хватаясь за сердце и натужно завывая, что ей не хватает воздуха, она уверенно двигалась к окну – явно собираясь получше проветрить помещение. Пусть на такой высоте концентрация хлора и не смертельная, как десятью этажами ниже, но тем, у кого слабое сердце и проблемы с бронхами, хватит вполне. Марина цепко держала истеричку за ногу. Но это не помогало – при паническом приступе у человека просыпаются титанические силы. Арина ухватила бабу за руку и тянула изо всех сил прочь от окна. Но сестры даже вдвоем не могли справиться. Вдруг женщина резко дернулась, рухнула набок, высвободилась из захвата Арины, пожертвовав рукавом кофты, а затем изо всех сил лягнула Марину. Девушки разлетелись в разные стороны. Припадочная истерически завизжала, прыгнула к подоконнику, ухватилась за оконную ручку…