— Дурачить меня вздумал? Ну погоди… — Она встала и принялась гулять по крыше. — Боже, как здесь красиво! Только музыки не хватает. Хочется музыки, Куку, — протянула она с досадой.
— Могу спеть и сыграть для тебя что-нибудь. На губах. Что ты любишь?
Она подкатила к небу глаза.
— Из Филиппа Гласса что-нибудь…
— Я не знаю Филиппа Гласса, но могу спеть какой-нибудь французский шансон.
— Романтическое старье, — с презрением бросила она. — Черт, я забыла свой плеер с дисками у него.
Но Энди же запел, аккомпанируя себе губами, языком, щелчками пальцев и постукиванием по столу. Запел о том, что кто-то без кого-то не может жить. При этом он старательно выговаривал все эти полные непонятной глубины французские слова.
И она невольно заслушалась. А потом стала медленно кружить по крыше, прикрыв глаза, положив руки на воображаемые плечи воображаемого партнера. И Энди ужасно захотелось втиснуться под ее руки, положить ладони ей на талию…
Но он продолжал петь. И любоваться ею. И вскоре услышал, что она пытается тихонько подпевать ему, только не знает всех слов и поэтому временами переходит на «а-а-а» или «ммм».
Наконец песня закончилась. Раскланявшись с воображаемым партнером, она громко захлопала в ладоши.
— Браво, маэстро! Браво! А теперь можно что-нибудь веселенькое? А то от ваших песен хочется спать.
— Хочешь, сама себе пой что-нибудь веселенькое, — обиделся Энди. — Мне нравятся спокойные песни. В них больше глубины.
И назло ей громко запел песню Битлз «Пусть будет так».
— Лет ит би, лет ит би, лет ит би… — старательно выпевал он.
Она села на стул напротив него. Сначала только слушала его пение и качала в такт головой. А потом вдруг тоже запела, да так, что у Энди зазвенело в ушах. Запела громко, с душой. Сильным, красивым, джазовым голосом. Не сравнить с его пением…
К середине песни Энди только насвистывал мелодию, а пела она. И песня лилась, лилась и наконец вся вылилась.
— Ты меня сразила, Русалка. Ты что, профессиональная певица? Или это тоже от природы?
Она потянулась к бутылке и снова наполнила бокалы.
— Я училась пению и музыке семь лет, только в профессионалы выбиваться поленилась. Там столько конкуренции, лицемерия, зависти, злобы… Каждый думает, что он самый крутой, а все остальные — бездари. Не нравится мне этот мир шоу-бизнеса. — Она протянула ему бокал. — За что теперь выпьем, Куку?
Он почесал затылок. У него было много всяких пожеланий, но произнести их вслух он не мог. Они все казались слишком эгоистичными.
— Давай выпьем за что-то такое, что нас объединяет. За что-то общее, — наконец предложил он, давая ей свободу выбора.