— А что тут такого особенного? Сидишь себе за прилавком, подходит человек с книгой, ты сверяешься с ценником, накидываешь надбавку, берешь у него денежки, даешь сдачу. Тоже мне ядерная физика.
— И сколько же ты наторговала?
— Точно не помню, долларов так на двести. Какая разница… Не волнуйся, я все записала.
— Просто удивительно, как это ты не отослала деньги в центр по борьбе с суставной дисплазией.
— Ой, и то правда! Как-то не подумала. Заходил кое-кто из постоянных покупателей. Спрашивали тебя. Спрашивали, уж не заболел ли ты. Пришлось сказать, что ты совсем заработался и что у тебя нервное истощение.
— Большое спасибо.
— Но людям нравится слышать такое, Берни. В этом есть что-то человеческое, они тут же представляют себя на твоем месте и чувствуют свое превосходство. И потом, просто не хотелось огорчать их, говорить, что у тебя что-то серьезное, иначе бы они расстроились.
— Могла бы сказать, что у меня дисплазия.
— Вот тебе смешно, а тут совсем не до…
— Знаю, знаю. Тут не до смеха. Больше не буду.
— Это уже точно, что не до смеха. — Она налила себе еще немного виски, отпила глоток, поморщилась. — Заходил Маугли. С полной кошелкой каких-то невиданных сокровищ с блошиного рынка на Семьдесят шестой. Уверял, что ты был бы счастлив купить всю партию, но я не решилась взять на себя такую ответственность.
— Он сказал, что придет еще?
— Куда денется. Я выдала ему аванс, десять долларов, и попросила оставить книги, чтоб ты взглянул. И если они не стоят той десятки…
— Стоят, стоят, будь уверена. Ты поступила совершенно правильно, иначе бы он отволок их кому-то еще. Кто еще заходил, из знакомых, я имею в виду?
— Тигги. Растафариан.
— Расмолиан.
— Знаю. Это я нарочно.
— Тоже не прочь пошутить? Ну ладно. Нет, правда, он что, действительно заходил?
— Ясное дело, да. Мне кажется, приключение с той книжкой совершенно выбило его из колеи, Берн. Бедняга не понимает, как к этому отнестись. А знаешь, он и правда франт, как ты говорил, и действительно небольшого роста, но вовсе не такой карлик, как ты расписывал.
— Конечно, — кивнул я. — Для взрослого мужчины он выглядит в самый раз.
— Но он же выше меня, Берн!
— Но это совсем другое дело.
— Как это понять — другое? Только потому, что я женщина? Это что, такая принципиальная разница?
— Ты права, — согласился я. — Тут явно попахивает дискриминацией полов, о чем ты должна немедленно уведомить правительственную комиссию. А зачем он, собственно, приходил?
— Тигги? Ну, видишь ли, с порога он об этом не заявлял, а когда собрался, тут вошел Рэй.
— Опять? Должно быть, Тигги подумал, что он у меня просто живет.