— Я тоже. А где она все-таки находится?
— Ты представляешь, где граничат между собой Болгария, Румыния и Югославия?
— Ну, приблизительно. Только никакой Югославии больше нет, Берн. Теперь там пять разных стран.
— Так вот, часть одной из них входит в состав Анатрурии. И еще кусочек Болгарии и Румынии. Короче, именно там родилась Илона, но на родине практически не жила. Год-другой прожила в Будапеште или, кажется, в Бухаресте.
— А может, и там и там?
— Может. И еще жила в Праге, которая раньше была в Чехословакии.
— Раньше? А куда же она подевалась?
— Просто никакой Чехословакии больше нет. Вместо нее теперь Словакия и Чешская Республика.
— Ах, ну да, конечно! И знаешь, в чем главный парадокс? Все это происходит в то время, когда Европа решила стать одной большой страной. А Югославия решила, видите ли, разделиться на пять маленьких. И что мы теперь имеем? Бывшую Югославию, бывший Советский Союз, бывшую Чехословакию. Все это очень напоминает историю с «Бывшим Джоем». Помнишь «Бывшего Джоя»?
— Еще бы!
— Это там, где нам не понравилась еда, помнишь? Многие люди наверняка придерживались того же мнения, а потому долго он не продержался. Был между Западной Четвертой и Западной Десятой ресторан под названием «Джой», просуществовал долгие годы. А потом вдруг бац! И закрылся. И тоже на долгие годы. И пустует.
— Знаю.
— Ну и когда там наконец устроили новый ресторан, то назвали его «Бывший Джой». А теперь там опять ничего нет, и если вдруг кто-нибудь снова откроет там ресторан, как же, интересно, его назовут? «Бывший Бывший Джой», что ли?
— Или «Два парня из Анатрурии».
— Как знать, что им в голову взбредет… А ты сегодня с ней видишься, Берн?
— Да.
— И снова на фильм Богарта?
— Угу.
— Как долго еще продлится этот фестиваль?
— Еще дней десять-двенадцать.
— Шутишь? — Она взглянула на меня. — Нет, не шутишь. Так слушай, в скольких же фильмах успел сняться этот парень?
— В семидесяти пяти. Просто они не смогли собрать их все.
— Позор! И как только ты все это выдерживаешь, Берн?
— Не знаю, — ответил я. — Мне даже нравится. Первую неделю еще удивлялся, что это я здесь делаю, но знаешь, потом привык и даже начал испытывать некое удовольствие от того, что каждый вечер можно на несколько часов погрузиться в какой-то совершенно иной волшебный мир. — Я пожал печами. — В конечном счете Богарт есть Богарт. На него всегда интересно смотреть, пусть даже сам фильм и полная чушь собачья и ты никогда его прежде не видел. А уж если это картина, которую видел добрый десяток раз… Ну, может, скажи, надоесть «Касабланка» или «Мальтийский сокол»? С каждым разом они нравятся все больше.