– А сама-то? –
улыбнулась Надежда. – Сама бубликом свернулась, а меня лечить собираешься?
– Я знала одного
тренера по плаванию: он подготовил нескольких чемпионов, мастеров спорта, а сам
плавать не умел. Так-то, подруга дней моих суровых. От тебя требуется одно:
полное доверие и полный расслабон. Остальное – дело техники. Если бы ты знала,
сколько вас прошло через мои руки…
– Так, может,
матушкам нашим стареньким поможешь? Все радикулитом страдают.
– Им уже ничем не
поможешь. Только могилой. Самое верное средство от всех болезней.
– Не надо так, –
Надежда испуганно посмотрела на Ангелину, почувствовав в ее разговоре что-то
недоброе.
Та встала с кушетки
и, подойдя к двери, закрыла ее на щеколду.
– Мало ли что могут
подумать, – она загасила и горящую на столе свечу, оставив лишь огонек лампады
перед образами. – Мы ведь с тобой, как говорится, не ради скотского
наслаждения, а здоровья для.
Надежде захотелось
немедленно уйти отсюда, но Ангелина удержала ее.
– Да не бойся ты.
Прям как дикая собачка динго. Полное доверие и расслабуха. Один сеанс – и снова
как на свет народилась. Не ты первая и, надеюсь, не последняя. Ложись на мое
место. Расслабься.
Ничего вполне не
соображая, Надежда механически подчинилась воле Ангелины и легла на кушетку
лицом вниз, не заметив, как та, присев рядом, тихонько включила спрятанную за
иконой портативную видеокамеру.
– Вот так, вот так…
Ангелина сделала
несколько легких движений ладонями вдоль спины, снимая с нее напряжение. Потом
провела еще, еще…
– Так, и еще
разочек так…
Надежда и впрямь
стала ощущать, что ломота в теле сначала исчезла, а вместо нее появилось тепло.
Но тепло было странное, горячее, словно из чьей-то пасти. Ей снова захотелось
немедленно встать и уйти, но Ангелина удерживала ее, продолжая водить и водить
вдоль спины, склонившись к ней очень близко, почти прижавшись всем своим телом
и шепча в затылок:
– Странно, что эту
спинку никто не гладил, не ласкал, не целовал… Сейчас тебе станет еще лучше.
Вот только…
Она подняла Надежде
кофту, потом рубашку, совершенно оголив спину и немного отклонившись в сторону,
чтобы не мешать обзору объектива снимавшей все это камеры.
– Какая спинка…
Гладенькая, чистенькая, так приятно пахнет мыльцем…
Она безошибочно
нашла в области поясницы нужные точки и, надавливая на них – сначала легонько,
а потом все сильнее и сильнее – стала погружать Надежду в сладостное
возбуждающее состояние. У Ангелины проснулся азарт настоящей львицы: ей
хотелось во что бы то ни стало сломать внутреннее сопротивление Надежды,
подчинить ее своей воле, опустить на самое дно, в ту грязь, в которой была
сама, утопить в ней. Она хотела сделать с Надеждой то, что без особых усилий
делала со многими другими такими же девчонками, пока была и на свободе, и на
зоне, вводя их в состояние сладострастного безумия, привязывая к своим ласкам,
как наркотику, от которого уже не было избавления.