Она сидела несколько
минут, пока не услышала возле себя тихие шаги. Кто-то тронул ее за плечо:
– Могу ли быть вам
полезным?
Она подняла глаза и
увидела рядом с собой священника – еще достаточно молодого, высокого,
стройного, с аккуратной бородкой, с умным интеллигентным взглядом.
– Нет, спасибо, – Марта
слабо улыбнулась, не вставая с лавки. – Я… просто хочу побыть здесь… Немного…
Если можно…
– Конечно, конечно, –
священник тоже улыбнулся и, слегка поклонившись, зашел в алтарь.
«Почему людей тянет
сюда? – подумала Марта, неспешно оглядываясь по сторонам. – Что должно
случиться с человеком, чтобы он поверил в Бога? Чтобы пришел к Нему?».
Она увидела перед собой
лежащее Евангелие и, наугад раскрыв его, стала про себя читать:
«Когда же он прожил все,
настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к
одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он
рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал
ему…».
«Интересно, о ком это?»,
– подумала Марта и начала читать немного выше:
«У некоторого человека
было два сына, и сказал младший из них отцу: Отче! дай мне следующую мне часть
имения. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын,
собрав все, пошел в дальнюю страну и там расточил имение свое, живя распутно…».
«А, вот какое дело, –
усмехнулась Марта. – Не жилось, значит, спокойно. Ну, тогда все справедливо…».
Снова мелькнула мысль
про Гонзу:
«И этому было мало.
Пошел «в дальнюю дорогу» гулять с новыми подружками».
И тут же вернулась к
чтению дальше:
«Когда же он прожил все,
настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к
одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он
рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал
ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествует
хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: Отче! я
согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими
меня в число наемников твоих…».
«Ну да, – усмехнулась
Марта, – голод – не тетка… Вспомнил он отца... Как же! Не отца он вспомнил, а
его сытых наемников. А если б не голод? Небось, гулял бы в свое удовольствие.
Нужен ему старик отец…».
Но продолжила читать
дальше:
«Встал и пошел к отцу
своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец и сжалился; и, побежав, пал
ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: Отче! я согрешил против неба и
пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим:
принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на
ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться!
Ибо этот сын мой был мертв и ожил, и пропадал и нашелся. И начали веселиться…».