Репортёр (Горшков, Кракорова-Паюркова) - страница 49

Она сидела несколько минут, пока не услышала возле себя тихие шаги. Кто-то тронул ее за плечо:

– Могу ли быть вам полезным?

Она подняла глаза и увидела рядом с собой священника – еще достаточно молодого, высокого, стройного, с аккуратной бородкой, с умным интеллигентным взглядом.

– Нет, спасибо, – Марта слабо улыбнулась, не вставая с лавки. – Я… просто хочу побыть здесь… Немного… Если можно…

– Конечно, конечно, – священник тоже улыбнулся и, слегка поклонившись, зашел в алтарь.

«Почему людей тянет сюда? – подумала Марта, неспешно оглядываясь по сторонам. – Что должно случиться с человеком, чтобы он поверил в Бога? Чтобы пришел к Нему?».

Она увидела перед собой лежащее Евангелие и, наугад раскрыв его, стала про себя читать:

«Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему…».

«Интересно, о ком это?», – подумала Марта и начала читать немного выше:

«У некоторого человека было два сына, и сказал младший из них отцу: Отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю страну и там расточил имение свое, живя распутно…».

«А, вот какое дело, – усмехнулась Марта. – Не жилось, значит, спокойно. Ну, тогда все справедливо…».

Снова мелькнула мысль про Гонзу:

«И этому было мало. Пошел «в дальнюю дорогу» гулять с новыми подружками».

И тут же вернулась к чтению дальше:

«Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествует хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: Отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих…».

«Ну да, – усмехнулась Марта, – голод – не тетка… Вспомнил он отца... Как же! Не отца он вспомнил, а его сытых наемников. А если б не голод? Небось, гулял бы в свое удовольствие. Нужен ему старик отец…».

Но продолжила читать дальше:

«Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: Отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! Ибо этот сын мой был мертв и ожил, и пропадал и нашелся. И начали веселиться…».