Марта вслед за
Алексеем ступила на шаткие трубы, соединявшие берег, глянула вниз на несущиеся
прямо под ногами мутные потоки реки – и у нее закружилась голова:
– Ježišmarie!
– прошептала она, ухватившись за руку Алексея.
– Сейчас,
сейчас, – все так же механически повторял он, совершенно не глядя под ноги, а будучи
устремлен туда, где его вот-вот ждала встреча с чем-то очень дорогим.
Но когда они
дошли до конца переправы и поднялись наверх, их взору предстала печальная
картина. От края до края, насколько мог охватить взгляд, расстилалась
безжизненная пустыня, распаханная воронками и гусеницами: глубокие борозды
тянулись во все стороны, пересекаясь, перечеркивая себя, сливаясь с линиями
дорог, по которым тянулась военная техника. Лишь кое-где эта пустыня напоминала
о том, что здесь еще недавно жили люди: остатки домов, построек, торчащие
отовсюду балки, уже не державшие кров… Возле развалин возились люди, собирая все,
что уцелело после бомбардировок, обстрелов и пожаров.
Марта стояла в
шаге сзади Алексея, вместе с ним в ужасе глядя на раскинувшееся рукотворное
опустошение. Марта не знала, не находила слов, чтобы хоть утешить своего друга.
Она хотела подойти к нему ближе, но он вдруг повернулся и спросил:
– Ты ничего не
замечаешь?
Его глаза, его
взгляд отражали то же внутреннее опустошение, которое царило, торжествовало перед
ними. Не поняв вопроса, Марта подошла и обняла Алексея. Но тот освободился от
ее рук и спросил снова:
– Погоди… Ты
ничего не замечаешь?
– Альйоша.., –
тихо сказала она, собираясь снова обнять его.
– Птиц не
слышно.., – прошептал он. – Здесь всегда было много птиц. Разных. А сейчас их
не слышно… Как страшно…
Его взгляд
стал похож на безумный. Он механически прошел еще несколько десятков метров
вперед – туда, где сразу за мостом тянулись руины.
– Птиц не
слышно.., – снова прошептал он. – Птицы улетели отсюда… Им больше негде жить…
Ни домов, ни деревьев…
Пройдя еще
немного, он остановился и опустился на землю. Рядом присела и Марта, не спуская
взгляда со своего друга. Ей казалось, что он оцепенел от того, что увидел на
месте своей бывшей родины.
Алексей взял
пригоршню земли и, разжав ладонь, медленно высыпал назад.
– Она уже не
узнает меня… Не помнит…
– Альйоша, –
Марта робко тронула его за плечо.
– Совершенно
не помнит… Ей очень больно…
– Альйоша,
надо идти. Нас ждут, будут волноваться.
Он снова взял горсть
земли и повернулся к Марте.
– Да, ты
права… Надо идти… А я никуда не хочу отсюда идти. Я хочу лечь в эту землю и
раствориться в ней. Стать ее частью…
– Альйоша, –
Марта крепко обняла его за плечи, – это судьба… Мы уедем к нам, и ты снова
будешь счастлив. Я помогу тебе стать счастливым. Я сделаю все.