– Потом, – буркнула
Марта, пытаясь снять с незнакомца порванную майку. – Сама ж просила: все
объяснения утром. Помоги лучше. Ему плохо.
Вдвоем они сняли с него
майку, а потом и джинсы, оставив лежать в одних плавках.
– Ну а теперь? –
ухмыльнулась Марцела. – Ты думаешь, он на что-нибудь способен?
– Теперь принеси воды. Только
не слишком горячей. Нужно обработать раны.
– Ой, какая трогательная
забота! – Марцела теперь улыбнулась с иронией. – Ты хоть объясни, кто он такой,
что так с ним возишься?
– Сама не знаю, –
ответила Марта, начиная осматривать тело незнакомца. – Знаю, что он пьяный и
что его сильно побили. А еще… Он русский.
Не найдя, что ответить,
Марцела пошла на кухню, бросив на ходу:
– Это все, конечно, твое
личное дело, но мне кажется, кто-то из нас явно сошел с ума. И я даже
догадываюсь, кто.
Щелкнув там включателем,
она вполголоса запела, вспоминая слова старой советской песни, которую они когда-то
хором разучивали в школе:
Как мне дороги, как мне
дороги
Подмосковные вечера….
Потом рассмеялась и
вспомнила еще одну знакомую с детства фразу:
– «Внимание, внимание!
Говорит Москва!».
Попробовав воду, Марцела
взяла кастрюльку, принесла ее в комнату и поставила возле кровати, где лежал
стонущий незнакомец. Только сейчас она увидела, что все его тело было в
страшных ссадинах, синяках, и кровоподтеках. На правом плече был виден
зарубцевавшийся шрам.
– Боже мой, – прошептала
Марцела, уже даже не думая шутить. – Кто это его так?
– Не знаю, – ответила
Марта, смывая грязь и обрабатывая кровоподтеки. – Найди в моем чемодане широкий
бинт и подай сюда. По-моему, у него сломаны два ребра. Надо сделать тугую повязку.
Марцела быстро нашла
бинт.
– Ты объясни, кто он?
Русский бандит? Мафиози?
– Русский шпион, – не
отрываясь от своего занятия, ответила Марта. – Помоги его приподнять и держи, а
я буду перевязывать.
Когда она все закончила,
то снова уложила незнакомца на свою кровать, а сама села рядом со своей
подругой напротив.
– Такие вот дела...
Незнакомец был крепкого
телосложения, русоволосый, с заметной сединой на висках, небритый. На вид ему
было за сорок. На шее у него висел серебряный крест, держащийся на куске
прочной бечевки. Нагнувшись ближе, Марцела шепотом прочитала выгравированную
надпись:
– «Спаси и сохрани»… Ты
можешь хоть сказать, что все это значит? Где его подцепила, мать Тереза?
– Там, – Марта кивнула в
сторону темного окна, – в парке.
Только сейчас Марцела вдруг
поняла, что со Гонзой у ее подруги все кончено. Она без лишних слов обняла ее
за плечи. Та в ответ склонила голову и тихо заплакала.