Кавалер кивнул.
- Это Привратник, - сказал он. - Ограничения связаны с ним. Он сильнее губернатора и…
- Любой другой титулованной особы, - закончил я.
Файет кашлянул, было видно, что разговор отклонился от намеченного пути.
- Вам наверное хочется знать, откуда стало известно, что вы попали в старый город, - мой собеседник предпочел сменить тему. - Мы вышли на след ваших врагов, тех двух магов, даже почти поймали копьеносца. Когда мы вели с ним переговоры о сдаче, он рассказал о вас. Но о миске и своем руководстве ничего не сказал. Ему удалось улизнуть, а потом вообще уйти из Лима. Пока он с нами говорил, то готовился проломить глухую стену. Нас было слишком мало, чтобы сразу идти на штурм. Думаю, у него пятый или шестой ранг. Это достойно величины его дара.
Дверь снова открылась и еще двое боевых магов ввели новое действующее лицо. Я бы назвал это 'лицо' 'человеком', но его голова была скрыта под коричневым грубым мешком. На руках и ногах незнакомца висели тяжелые кандалы. Я знал, что происходит. Кавалер Файет специально не приступает к допросу. Допрашивать меня будет совсем не он.
Незнакомец тяжело сел у стены. Маги встали рядом.
- Это - Филин, - пояснил Файет. - Он распознает правду.
Я уже слышал от губернатора о Филине. Тот был, что называется, вечным заключенным без имени, но с прозвищем. В чем его вина, за что он попал в тюрьму маркиза Ори, никто не знал. Интересно, что Филину не нужна магия, чтобы распознавать правду. Возможно, такие специалисты есть и на Земле, не знаю, однако Филин не был всемогущ. Он точно мог сказать, когда человек лжет, если тот отвечал на вопросы только 'да' или 'нет'. В случае пространных ответов мастерство Филина хромало. По сути, он работал как земной электромеханический детектор лжи, может быть чуть лучше.
- Глеб, надеюсь, вы не против еще немного подождать? - учтиво поинтересовался кавалер, будто у меня был выбор.
- Сегодня до самого вечера я совершенно свободен, - с выражением серьезности на лице ответил я. - А вечером, слышал, в Большом театре будут давать Травиату. Хотелось бы пойти.
Файет хмыкнул и снова замолчал.
Вскоре в комнату вошли еще два действующих лица, как мне хотелось надеяться, последние. Один был стар и сед, как лунь, с плечами, согнувшимися под грузом пережитого опыта, и в старомодном потертом сером камзоле. Его волосы свисали на плечи желтовато-белой поникшей гривой. Второй был грациозно-щеголеват. Его твердая поступь и величественная осанка казались достойными короля. Темноватые усы и бородка были тщательно напомажены, а костюм сиял белизной. Да-да, этот второй был во всем белом: от сюртука до туфлей.