Цитирование газетных передовиц и избранных мест из речей Брежнева, Андропова, Суслова заняло у Майцева минут пять - он всегда был отличником и штатным политинформатором - еще со школы.
Все это время я сидел и улыбался - информации в его голове отличника скопилось минимум на плохонькую кандидатскую диссертацию по политэкономии. И уж замполитом он точно мог бы быть в любом, наугад выбранном, батальоне. Когда он выдохся, я просто выложил ему ближайшую перспективу:
- Андропов умрет в конце зимы. Генсеком назначат Константина Устиновича Черненко...
- Он же деревянный по пояс! - перебил меня Захар. - Он сам никогда ничего не делал. Вечный заместитель... И старый. Еще старше Андропова!
- Именно поэтому и назначат. Болеть он будет так же как Андропов, и править страной тоже будет с больничной койки. Год примерно. Потом придет молодой, энергичный реформатор Горбачев...
- А этот совсем молодой, - и эта кандидатура не понравилась Майцеву.
- Он проживет очень долго. Поначалу основой его действий станет реформирование всего и вся. Увлекшись этой чехардой, заигравшись в кабинетные игры со своими помощниками - Яковлевым, Шеварднадзе, интригуя со всеми против всех, он поднимет в стране такую волну наплевательства и вседозволенности, которая сметет и его самого и его помощников. И еще спустя двадцать лет люди будут спорить - был ли он агентом какого-нибудь ЦРУ или действовал по собственному скудоумию? Страну он потеряет. И на целое десятилетие бывший Советский Союз будет занят собиранием себя в кучу. Но так и не соберется.
- Нужно же что-то делать! Кошмар! Как-то предупредить, объяснить! Нужно написать в Политбюро, предостеречь их от Горбачева! - Размахивая руками, он шоркнул засученным рукавом по левому уху, едва не оторванному во вчерашней драке, скривился и заскулил: - Ой-ой-ой!
- Вот ты дурень, Захар!
- А чего сразу дурень?
- В травмпункт вчера идти нужно было, балбес! Пришили бы твое ухо на место.
- А! - Легкомысленно отмахнулся Майцев. - До свадьбы заживет!
- В ближайшие двадцать пять лет тебе не грозят никакие свадьбы! - Теперь, отягощенный моими откровениями, он не женится никогда - я это видел. Вся его будущая жизнь теперь будет посвящена выполнению нашего плана. Прям Овод какой-то.
- Ну вот, тем более! Зачем мне пришитые уши? Эх, жизнь моя - жестянка! Так что делать-то будем со страной? Напишем письмо в Политбюро?
- Нет. Они ничего значимого уже сделать не смогут - сил не хватит. А мы для начала еще пивка возьмем, - предложил я.