Сразу по прибытии Роксошанского огорошили известием, что на их аэродром перебрасывается смешанный ударный авиаполк в составе одной эскадрильи самолетов-истребителей и двух — бомбардировщиков. Командир первого звена уже вылетел в Бресг-Литов-ский, чтобы оттуда лидировать17 полк до их аэродрома. Так что особо отдыхать капитану было некогда, требовалось срочно готовить аэродром к приему гостей. Изб в деревеньке, в которой они квартировали, было мало, и стоило заранее потесниться, чтобы прибывшие летчики смогли разместиться на постой с относительным комфортом.
Полк появился уже почти перед закатом. Первым над взлетной полосой пронесся самолет командира первого звена, но не стал садиться, а, заложив круг над аэродромом, снова ушел куда-то на восток. А на аэродром стали звено за звеном садиться красивые хищные машины, слабо напоминавшие те самолеты, на которых летал авиаотряд Роксошанского. «Туло-во» у них было не прямоугольным, а шестигранным, нос, из которого торчали цилиндры мотора, несколько заужен, а между двух пар крыльев вместо нескольких расчалок торчала всего пара, да и та выглядела необычно. Уже когда самолеты оказались на земле, капитан не удержался и, подойдя поближе, потрогал одну' из них. У нее был каплевидный профиль, то есть сбоку расчалка выглядела гораздо массивнее, а вот фронтальная проекция была минимальной.
— Штабс-капитан Нестеров, честь имею, командир первой истребительной эскадрильи Второго ударного авиационного полка, — представился крепкий офицер, выпрыгнувший из самолета, остановившегося первым.
— Капитан Роксошанский, командир отдельного авиаотряда Четырнадцатого пехотного корпуса. — Он протянул руку. Штабс-капитан улыбнулся и пожал ее.
— Рад знакомству. — Нестеров окинул взглядом самолеты авиаотряда на стоянках и покачал головой. — Всё на этом летаете?
Роксошанский слегка напрягся. Да, самолеты, по сравнению с теми, на которых прибыли гости, выглядели не очень, но это боевая техника, она верно служила ему и его пилотам уже почти год войны. На его собственном уже третий двигатель поменяли…
— Не сердитесь, капитан, — тут же сказал Нестеров, как видно заметив его напряжение, — сам на таком же начинал. И на таком же первого своего с неба ссадил. Еще на безоружном.
— Как это? — удивился Роксошанский, а затем прищурился, припоминая. — Так вы тот самый Нестеров!
Штабс-капитан улыбнулся:
— Ну да. Вот после этого меня в истребители и перевели. У меня, конечно, самолет покрепче, чем у австрияка оказался, но я ж во время того тарана колесо потерял. Ну, при посадке мой самолет и того… скапотировал. Вот меня и перевели от греха подальше, чтобы больше самолеты зря не портил. — Он весело расхохотался.