Однако Мильдред не соглашалась.
— Наша задача — блюсти эту землю. Церковь владеет не капиталами, а землей, которой мы должны управлять по справедливости. Сейчас эта волчица ступила на территорию Швеции и рыщет по церковным угодьям. Если мы ее не защитим, она не проживет долго, ты это знаешь. Какой-нибудь охотник или…
— Но фонд…
— Наша задача — помешать этому. Имея деньги и поддержку Общества охраны природы, мы сможем следить за волчицей и оберегать ее.
— Тем самым мы оттолкнем от себя людей, — возразил Бертил. — Церковь должна оставаться домом для всех: охотников, саамов, любителей животных. Поэтому нам не следует занимать в этом вопросе столь жесткую позицию.
— А как же управление нашими территориями? — спрашивала Мильдред. — Мы поставлены здесь, чтобы охранять эту землю, а значит, и заботиться об исчезающих видах. Как же можно нам не иметь своей позиции в этом вопросе? Если бы церковь всегда делала то, что должна, разве было бы у нас до сих пор рабство?
Это прозвучало почти смешно. Она всегда преувеличивала.
Бертил Стенссон закрыл дверцу сейфа, повернул ключ и засунул его в карман. В феврале Мильдред основала свой фонд. Ни он, ни Стефан Викстрём ей не препятствовали.
Эта ее идея изначально не нравилась пастору, хотя сейчас Бертила больше раздражала собственная трусость. Он боялся выглядеть со стороны жестоким и еще бог знает чего. Однако он заставил Мильдред согласиться на менее провокационное название для нового учреждения: вместо Фонда защиты волков на Севере — Фонд защиты диких животных общины в Юккас-ярви. Сам он, Стефан Викстрём и Мильдред Нильссон получили право первой подписи.
Позже, весной, когда Стефан уехал с детьми навестить мать в окрестностях Катринехольма и долго не возвращался, Бертил совсем забыл об этом деле.
Сейчас же он злился на себя, вспоминая собственную слабость.
«Но Стефан тоже мог что-нибудь возразить», — думал он себе в оправдание.
Ребекка остановила автомобиль на площадке перед домом своей бабушки в Курраваара. Винни выскочил из салона и с любопытством побежал осматривать окрестности.
«Как счастливая собачонка», — подумала Ребекка, провожая его взглядом за угол дома. На несколько секунд ей стало стыдно: нельзя сравнивать человека с собакой. В сером небе светило холодное сентябрьское солнце. Высохшая осенняя трава волновалась под порывами ветра. Вдалеке виднелись моторные лодки. Отлив. Тишину нарушал лишь доносившийся откуда-то звук дисковой пилы. Бриз касался лица, словно ласковая ладонь.
Ребекка снова взглянула на дом. Окна производили удручающее впечатление. Рамы надо было снять, зачистить, зашпатлевать и покрасить в зеленый цвет, как раньше. Ребекка вспомнила, что на лестнице, ведущей в подвал, хранятся упаковки минеральной ваты, которая защищает от холода, инея и грибка на стенах. Ее нужно достать, погреб — утеплить, изолировать и оборудовать вентиляторами. Привести в порядок. И пока не поздно, спасти теплицы с черными провалами окон.