На лежанке для собак рядом с кроватью отдыхала его сука Белла в окружении четырех щенков. При виде гостей она завиляла хвостом и вскочила. Погладить себя не дала, только несколько раз ткнулась в их руки носом и лизнула хозяина.
— Милая старушка, — сказал Сиввинг. — Как думаешь, Винни, хороша, а?
Но Винни, похоже, не слышал. Он не отрываясь смотрел на щенков, и лицо его будто светилось.
— Да… — промямлил он, потянувшись за одним из них.
— Осторожно! — предупредила Ребекка.
— Не волнуйся, — успокоил ее Сиввинг. — Белла умная мамаша, ей можно доверять.
Оставшись на лежанке с тремя щенками, собака неотрывно следила за Винни, который, взяв на руки четвертого, уселся, прислонившись к стене. Щенок проснулся и принялся изо всех сил дергать Винни за рукав рубашки.
— Такое чувство, что у них срабатывает выключатель. То спят как убитые, а потом вдруг — раз! — и начинают носиться.
Они пили кофе молча. Винни лег на спину, а щенок ползал у него по ногам и животу и отчаянно трепал его одежду. Белла не упустила случая поклянчить булочку со стола. Она уселась у ног Ребекки с разинутой пастью, из которой стекала струйка слюны.
— Ты хорошо воспитана, — засмеялась Ребекка.
— Место! — приказал Сиввинг Белле, махнув рукой.
— Похоже, она оглохла на то ухо, которое повернула к тебе, — заметила Ребекка.
— Я сам виноват во всем, — признался Сиввинг. — Но когда живешь один, волей-неволей начинаешь им потакать, а потом…
Ребекка кивнула.
— Послушай, — вдруг обратился к ней Сиввинг. — А ведь здорово, что ты явилась сюда с таким крепким парнем. Вы поможете мне починить мостик. Я хотел подтянуть его трактором, но не уверен, что он выдержит.
Затонувший мостик был тяжелым, а вода медленной и вязкой. Винни и Сиввинг стояли по обе его стороны и тащили изо всех сил. Оставшиеся отлета комары не упускали случая впиться им в шею. Разгоряченные солнцем и работой, мужчины сняли рубашки, Винни обул резиновые сапоги Сиввинга. Ребекка раздобыла себе обмундирование в доме бабушки, но обувь оказалась дырявой, и правая нога сразу же промокла. Сейчас, когда Ребекка стояла на берегу и помогала мужчинам, в сапоге у нее хлюпало, а по спине стекала струйка пота. Голова тоже была мокрой, и на коже под волосами выступила соль.
— Только так и можно почувствовать, что живешь, — простонала она.
— Тело живет, во всяком случае, — ответил Сиввинг.
Он казался довольным. Сиввинг знал, какое освобождение от душевных мук приносит физический труд. Конечно же, именно этим он и должен был ее занять.
А потом они ели суп с фрикадельками и закусывали сухарями. Сиввинг соорудил три табурета и расставил их вокруг стола. Ребекка получила сухие носки.