С этими словами Анна-Мария повернулась и пошла к машине, ожидая, что Магнус Линдмарк окликнет ее.
— Если найдете парня, который сделал это, — закричал он ей вслед, — обязательно сообщите мне, чтобы я мог пожать ему руку.
Анна-Мария повернулась к Линдмарку, уже взявшись за ручку дверцы автомобиля. Она не ответила.
— Она была чертова сука и получила по заслугам. У вас есть блокнот? Запишите.
Анна-Мария демонстративно достала блокнот и ручку и написала «чертова сука».
— Похоже, кое-кого Мильдред Нильссон действительно раздражала, — произнесла она, как бы размышляя вслух.
Магнус Линдмарк сделал несколько шагов вперед и остановился на угрожающе близком расстоянии.
— Можешь не сомневаться в этом, — кивнул он.
— За что вы так на нее злитесь? — спросила его Анна-Мария.
— Злюсь? — повторил Линдмарк. — Я злюсь на собаку, которая облаивает белку на дереве. А здесь я не намерен юлить и прямо скажу, что ненавидел эту суку всеми фибрами души. И не я один.
«Говори же», — подумала Анна-Мария и понимающе кивнула.
— За что же вы ее ненавидели?
— За то, что она разрушила мою семью, вот за что! — закричал Магнус Линдмарк. — За то, что мой мальчик стал писать в постель в возрасте одиннадцати лет. Да, у нас были проблемы, но Мильдред вовсе не собиралась помогать нам в их решении. Я говорил Анки, что ничего не имею против того, чтобы обратиться в семейную консультацию. Но нет, она пошла к ней, и эта чертова сука подбила ее уйти от меня. Вместе с ребенком. Вы думаете, этим должны заниматься священники?
— Нет, но вы…
— Да, мы ссорились с Анки. Но ведь и ты иногда ругаешься со своим парнем?
— Частенько. Но вы так ненавидели ее, что… — Анна-Мария не договорила и принялась листать свой блокнот. — Вы подожгли ее сарай, прокололи шины на автомобиле, перебили окна в теплице.
Магнус Линдмарк широко улыбнулся:
— Откуда вы знаете, что это я?
— Что вы делали в ночь накануне праздника летнего солнцестояния?
— Я уже отвечал на этот вопрос, — спокойно продолжал Линдмарк. — Тогда я заночевал у одного моего приятеля…
— Фредрика Корпи, — прочитала Анна-Мария в своей записной книжке. — Вы часто ночуете у приятелей?
— Только когда напиваюсь так, что не могу вести машину.
— Вы сказали, что не вы один ее ненавидели. Кто еще?
Магнус Линдмарк развел руками.
— Да кто угодно…
— Я слышала, ее любили.
— Да, все эти чертовы истерички.
— И мужчины тоже.
— Такие же, как эти чертовы истерички. Спросите любого нормального парня, если можно так выразиться, и он вам скажет. Она встала поперек горла охотникам, потому что хотела отменить аренду или что-то вроде того. Однако если вы полагаете, что это Торнбьёрн убил ее, то здесь вы заблуждаетесь.