— Все!.. Время вышло еще двадцать минут назад…, так, что со своими поплавками — разбирайтесь сами.
Звук сомкнувшихся дверей раздался как контрольный выстрел. Тихо завывая, Косяк вскочил, разбрызгивая струи воды, повис на Дыбе схватившись за грудки.
— Дыба…, — прошипел сквозь зубы Косяк, — ты… ты…
Не находя слов, пошипел чуть не расплакавшись:
— Ну, чего тебе надо было?! Я же тебе показывал, — не мешай! И вообще, какого хрена ты приперся?!
— Ну, а че я… — виновато потупился Дыба, проклиная себя за такой конфуз, виновато пожав плечами стряхнул Косяка на пол, — …ну ты сам же… рыбка… рыбка.
— Дыба я тебя когда-нибудь… пристрелю, — горько рассмеявшись Косяк присел на край чаши.
Рассматривая понурую фигуру Дыбы — виноватые глаза, как у нашкодившего щенка, не выдержал и начиная заливаться истерическим смехом, продолжал:
— Ну ты даешь… Мы пришли в самый фешенебельный публичный дом… и для чего? Рыбки половить!
Одевшись, Косяк окинул комнату прощальным взглядом и бодро хлопнув Дыбу по плечу, проговорил:
— Пошли уж, рыбак. Видно не судьба мне.
Дыба виновато глянул в глаза, увидев прощение, улыбнулся на радостях, ободряюще хлопнув друга по спине. Закашлявшийся Косяк долго пытался восстановить дыхание, разогнувшись, укоряюще посмотрел на великана:
— Мало того, что чуть импотентом не сделал, так еще и легкие выбиваешь… Эх, Дыба, страшное ты оружие, вместо Милашки можно засылать к врагам.
— Да ладно, чего ты… я же не со зла, а так, по-дружески. А то, что здесь получилось… ерунда, верну должок.
— Нет, Дыба… не надо! — скорчив гримасу дикой паники, Косяк вжался в стену. — Я ведь, только девушек люблю… — затем, прищурившись, деланно сочувствуя, закачал головой: — Но хотя… если ты настаиваешь, то чего для друга не сделаешь…
— Ах ты пугало, да я тебя сейчас…
Дыба повернулся, но застав лишь легкий сквознячок, увидел мелькнувший за поворотом гребень. Оставляя на шикарном паласе глубокие вмятины, механик, грузно переваливаясь, двинулся к компании, по ходу зарекаясь ходить за Косяком по публичным домам.
— Корпус! Раааааавнясь! Смирно! Равнение на середину!
Под сводами естественной пещеры, вдобавок расширенной горным оборудованием до вместимости ангара корпуса, взлетел эхом натуженный крик Ряхлова, а следом и строевой шаг. Четкая дробь шагов о бетон разлеталась по ангару, встречаясь с грубо обработанными сводами, эхо запоздало возвращалось. И, сталкиваясь с новыми звуками эха, превращало чеканную дробь шагов в выступление барабанщика с оттоптанным стадом слонов слухом.
Весь Учебный Корпус, алея комбезами с парадным блеском нашивок, выстроился рядом с колесными гигантами. Радуя глаз четко вымеренными промежутками, муравьиные фигуры экипажей не смотрелись лишними.