Не теряй надежду (Киншоу) - страница 30

— Но дверь-то закрыта.

— Знаешь, сначала я боялась, что он вломится сюда.

— Обещаю тебе, что этого не случится.

— Ладно, — согласилась она наконец. — А ты что будешь делать?

— Сторожить, — усмехнулся Том.

Он помог ей улечься на самодельное ложе, накрыл ковриком, подложил под голову свой свернутый пиджак и спросил:

— Ну как?

— Нормально. А ты не замерзнешь?

Отойдя, он растянулся на сиденье от машины.

— Надеюсь, нет. Буду следить за огнем, пока смогу. К тому же я привык к походным условиям, что бы ты там ни говорила.

— Но я же взяла свои слова обратно.

— Точно. Спи, уже почти полночь.

— Так поздно? — зевнув, она поудобнее устроилась под ковриком. — Удивительно, как быстро бежит время, когда на душе весело.

Он не ответил, и Дайана задремала. Но вскоре проснулась, повернула голову к огню и положила руку под щеку.

— Дайана, — тихо позвал Томас.

— Да?

— С тобой все в порядке?

— Вполне.

— Тебе не спится? Что, соломенная постель не столь удобна, как я надеялся.

— Дело не в этом.

— А в чем?

На губах ее появилось подобие улыбки, но глаза подозрительно заблестели.

— Так, пустяки.

Томас зашевелился.

— Тебе что — грустно?

Она заморгала так, словно старалась остановить слезы.

— Да нет, просто не по себе. И огонь скоро погаснет. У нас что, нет больше дров?

— Нет.

— Ты, наверное, замерз. Почему бы тебе не накрыться чем-нибудь?

— Есть идея и получше. — Он встал. Дайана сначала не поняла, что он имел в виду, пока Том не приблизился к ней. — Может, подвинешься чуть-чуть?

Рот ее полуоткрылся, она повернулась, глядя на него снизу вверх.

— Только чтобы согреться, Дайана, — спокойно пояснил он, не сводя с нее глаз.

— Хорошо, Том.

Через несколько минут он уже устроился рядом и начал ритмично массировать ей спину. Дайана решилась сказать ему:

— Том… должна тебе признаться — это самое приятное, что я испытала за весь прошедший день.

— Я рад, Дайана. Может, ты снова уснешь?

И она уснула.


Когда Дайана проснулась, то обнаружила, что, видимо, повернулась во сне и теперь лежала в объятиях Томаса, который мирно спал.

Костер давно потух, сквозь высокое окошко просачивался слабый утренний свет. Лицом она ощущала прохладный неподвижный воздух, но под ковриком было тепло. Она судорожно вздохнула, а потом заставила себя дышать спокойно, чтобы не разбудить Тома.

Она напомнила себе, что знает Уильямса всего два дня, что у нее есть причины сердиться на него и даже ненавидеть; только это не имело никакого значения. Боже, она снова влюбилась не в того. Может, он никогда ею и не заинтересуется как женщиной…

Она попыталась мысленно образумить себя, но позади было три горьких одиноких года, и она постоянно ругала себя за то, что была такой дурой и так легко верила в хорошее. Припомнилось и многое другое. Подавив рыдание, она выскользнула из объятий Томаса и попыталась встать.