— Почему же непредсказуемым? — спросил он, шагнув к ней, но Дайана отшатнулась.
— Нет, Том! — Голос ее дрогнул. — Нет, только не это!
— Что же, по-твоему, я собираюсь сделать? — тихо спросил он.
Дайана изобразила полнейшее непонимание, потом стукнула себя по лбу, будто внезапно сообразив:
— Поцеловать меня. В утешение. Дать снова почувствовать, что я могу быть желанна. Но кому, Том? Тебе?
— Да, мне. — Он протянул к ней руки.
Дайана отступила и оказалась прижатой к стене. Тут самообладание ей изменило и, всхлипнув, она попыталась увернуться. Но он обнял ее, привлек к себе.
— Ты права: я хочу поцеловать тебя. Вот так, — взволнованно прошептал он, найдя ее губы.
Минуты бежали, а поцелуй все длился и длился.
— Ну что? — спросил Том, наконец отрываясь от ее губ. — Мне удалось загладить вину?
— Что ты имеешь в виду? — недоуменно прошептала она.
— Удалось ли мне загладить вину за то, что я позволил тебе думать, будто ты не произвела на меня впечатления? Едва увидев тебя, я решил, что Генри тебе совсем не подходит, но я сразу догадался, почему он влюбился в тебя.
— Правда?
— Правда. И, сознаюсь, меня это не слишком… обрадовало.
— Но ты же заявил мне, что я не в твоем вкусе!
— Разве можно верить всему, что говорит мужчина?
— Но почему? — прошептала она. — То есть я понимаю, что поначалу тебе не очень-то хотелось попасть в сети к такой отъявленной сердцеедке, как я… А ведь именно это ты слышал обо мне. Но почему сейчас, когда ты знаешь меня настоящую, тебя все равно что-то гнетет?
Вздохнув, Томас откинул голову назад.
— Дайана, — начал он медленно, — дня через четыре мне придется уехать — я всегда куда-нибудь уезжаю. Такова уж моя натура.
— Если… — Дайана на мгновение замолкла, подыскивая слова. — Если бы ту женщину устраивал твой образ жизни, ты бы остался с ней?
Томас задумался.
— Видишь ли, она уверяла, что понимает меня. Говорила, что частые разлуки не имеют значения… Но на деле все оказалось иначе.
— Может, вы просто не подошли друг другу? — предположила Дайана, и в ее глазах промелькнула смутная надежда. — Что, если твоя профессия породила неприятие серьезных длительных отношений? И то, что мать оставила вас с отцом, тоже могло сыграть свою роль в твоем отношении к жизни?
Губы его дрогнули.
— Наверное, да. Но мне нравится то, как я живу. И я вряд ли смогу измениться… Вот только мне бы не хотелось, чтобы кто-то страдал из-за меня.
Дайана прикусила губу, а потом быстро-быстро зашептала:
— Только не говори, пожалуйста, что жалеешь о том, что мы встретились. Умоляю тебя…
— Черт! — пробормотал Томас. — Нет, я не жалею. Но ты… ты же ждешь от жизни совсем другого, нежели я…