Меч Хранителя превратился в выгнутое зеркало высотой в человеческий рост. Вскочив на бочку, Сан Саныч поставил свое оружие на борт, выбрал своей целью человеческую голову чудовища и прицелился.
Женька, выбежавший на палубу со щитом одного из гребцов, помог подняться Оле, которая не усидела на месте. Девочка чуть не плакала от страха, но тоже старалась поймать щитом солнечный зайчик. Корабль вошел в проход. И прежде чем Сцилла вновь набросилась на «Арго», в воздух поднялись десятки рук. Свет яркого полуденного солнца от начищенной перед боем бронзы достал чудовище. Сцилла мгновенно ослепла. Корабль продолжал движение, а аргонавты все держали щиты, направленные на злобного монстра. И вот солнечный жар сделал свое дело. На шкуре Сциллы образовались волдыри, в нескольких местах появился дымок. Визг чудовища сводил людей с ума, они хотели заткнуть уши, но никто не опустил щит. Монстр пытался отвернуться, но у него ничего не получалось – яркие лучи находили его повсюду. Огромные лапы уже не шарили по морю в поисках добычи, а пытались прикрыть ослепленные глаза.
От луча, направленного зеркалом Хранителя, на человеческой голове Сциллы вспыхнули волосы. Чудище издало такой крик, что аргонавты, уронив-таки щиты, упали на палубу, зажав уши. Оля потеряла сознание. А Женька, перед тем как сам потерял сознание, упал на нее, стараясь хоть как-то оградить девочку от дикого визга. Могучий Геракл присел над детьми, закрывая их своим телом и щитом. Сан Саныч и Ясон еще пытались светить на чудовище, но вскоре и у них руки опустились, они оба тоже рухнули на палубу. Только кормчий стоял на своем месте, крепко сжимая весло. Рев Сциллы оглушил и его, но свой пост он не покинул, продолжая править на выход из пролива. Несколько мгновений – и смельчак упал замертво, но эти несколько мгновений оказались решающими. Дымящаяся Сцилла уползла в свою пещеру, а корабль вышел в чистое море. «Арго» вырвался из ловушки!
Мелкие волны лениво подгоняли корабль. Люди на нем так вымотались, что уже не в силах были ни стоять, ни сидеть. Гребцы отложили весла и улеглись на палубе, остальные понемногу приходили в себя и тоже не горели желанием подняться на ноги. Один Геракл стоял у руля, заменив погибшего кормчего. Но перед тем он перенес ребят в трюм, потом уложил с ними рядом Хранителя. Ясон, едва придя в себя, прошествовал на нос и стал приносить жертву богам. Что он говорил – никто не слышал.
Надо сказать, что в этот день никто ничего не слышал до самого вечера. И еще два дня путешественники разговаривали очень громко – они почти оглохли от лая и визга чудовища. Поврежденный корабль качался на волнах, убаюкивая гостей и команду.