Это и в самом деле оказалось так.
Серафина увидела, что на станции их ожидает карета, запряженная четверкой белых лошадей, и охрана из личной армии магараджи с копьями, украшенными разноцветными подвесками, — весьма впечатляющее зрелище.
Красочный кортеж тронулся в путь, и теперь Серафина сама могла увидеть страну, которую так мечтала посмотреть. Вскоре она поняла, что когда Индию называют страной дивной красоты, то нисколько не преувеличивают.
Горы и долины, крутые утесы и плодородные равнины, мощные крепости и живописные дворцы — все производило на нее неизгладимое впечатление.
— Дикие птицы и изгороди из цветущего желтого кактуса радовали глаз. Серафина впервые видела такое количество верблюдов, ленивых буйволов с грустными глазами, а иногда даже слонов.
Женщины Раджастхана напоминали райских птиц.
Вместо сари они носили платья с плиссированными юбками чуть выше лодыжек — обычно красного цвета — и лифом переливчатого синего цвета, а сверху набрасывали оранжевую накидку.
И каждая — включая и тех, что работали в поле, — носила множество украшений: и ножные браслеты, и обычные браслеты, и амулеты, и ожерелья.
При каждом движении украшения тихонько позвякивали, и казалось, что звучит тихая музыка.
Все было Серафине в диковинку. Она то и дело громко ахала от восторга и обращалась к мужу с бесчисленными вопросами.
Только позже, уже вечером, Серафине пришло в голову, что Кельвину ее восторги могли показаться ребячеством.
Первую ночь они провели в небольшом дворце, принадлежавшем, как им стало известно, родственнице магараджи.
Им был обеспечен полный комфорт, одно плохо — Серафине так и не удалось поговорить с Кельвином наедине. Впрочем, после долгого путешествия ей надо было пораньше лечь спать.
Следующий день оказался очень похожим на предыдущий. Серафина узнала, что они находятся совсем близко от Удайпура и могли быть там уже сегодня вечером, если бы магараджа не собрался устроить пышный прием.
— Наденьте свое самое красивое платье, — предупредил Кельвин Серафину, перед тем как лечь спать. — Завтра очень ответственный день.
— Для вас?
— Вовсе нет, — ответил он. — Это вы являетесь почетной гостьей, человеком, к которому они испытывают истинную благодарность.
— Надеюсь, не будет… слишком много речей, — смущенно проговорила Серафина.
— Вам нужно будет лишь улыбаться и хорошо выглядеть, — объяснил Кельвин. — Все необходимые переговоры я возьму на себя.
Он сказал это таким ласковым тоном, что Серафина сразу успокоилась.
Но потом, лежа в постели, она никак не могла уснуть — все ее мысли были о Кельвине.