— Очень мило, что ты так говоришь, — ответил Норман, — но я полагаю, они тебе пригодятся. Ведь у тебя как у моей жены будет много таких расходов, каких раньше не было.
— Разве я твоя жена? — с горечью спросила Карлотта. — У нас странный медовый месяц, ты не находишь?
— Дорогая леди Мелтон, — сказал Норман с низким поклоном, — вы, должно быть, очень устали. Позвольте пригласить вас к обеду. Вы почувствуете себя лучше после еды и бутылки шампанского, которое я уже приказал поставить на лед.
— Ты не можешь хоть минуту быть человечнее? — спросила Карлотта.
— Пора обедать, — ответил он.
Она хотела закричать, швырнуть подарки ему в лицо, запереться в своей комнате и не выходить, но она знала, что это ничего не даст. Завтра будет то же самое, что и раньше.
Пока она колебалась, Норман вошел в ее спальню и обратился к Элси:
— Накидку для леди, — приказал он, — после обеда мы поедем в казино.
Элси принесла палантин из песцов.
— Вы желаете эту накидку, миледи, — спросила она, — или другую, из зеленого бархата?
— Эту, — ответил за нее Норман. — Изумруды на белом очень красивы. Вижу, что следующим подарком тебе, Карлотта, должны быть серьги; пожалуй, я подарю в годовщину нашей свадьбы, это будет превосходный способ отметить год счастья.
Карлотта накинула на плечи песцовый палантин усталым жестом.
— Я не могу так далеко заглядывать вперед, — сказала она. — Год — это долгий срок.
— Он пролетит очень быстро, — пообещал Норман и открыл дверь. — Доброй ночи, Элси, — сказал он.
— Доброй ночи, сэр Норман, доброй ночи, миледи, — ответила Элси, — надеюсь, у вас будет счастливый вечер.
— Надеюсь, — сказала Карлотта, глядя на Нормана.
— Без сомнения, — подтвердил он.
Но сказал он это тоном, который она ненавидела, которого она уже боялась больше, чем чего-либо в жизни.
Алиса суетливо ходила в Пэддоксе из комнаты в комнату, переставляя цветы, которые она расставила рано утром, сдувая воображаемые пылинки со столов, поправляя портьеры, чтобы они падали более аккуратными и величественными складками. Она хотела, чтобы все приняло идеальный вид к приезду Нормана с женой.
Карлотта вышла из машины, одетая в бледно-зеленый костюм, отделанный мехом, с алыми гвоздиками, приколотыми к отвороту. Одного взгляда на брата было достаточно, чтобы Алиса поняла, что Норман изменился, выражение счастья, которое перед свадьбой часто освещало его лицо, исчезло из его глаз.
«В чем же дело?» — думала она. Она знала его таким мрачным, таким бескомпромиссно суровым во время стачек на фабриках или тяжелых потрясений в жизни.