– Не, ребята, извините, с радостью бы, но тут такие дела… ну… нет, короче, у меня… Я особо не коплю, зачем мне…
Было похоже, что Дмитрий их не обманывает и с деньгами у него и в самом деле негусто. А Артему внезапно вспомнился покойный Санек. Тот был в общем-то не таким уж плохим парнем при жизни. Вот точно так же, как и Дмитрий, он оправдывался перед батей, когда надо было наскрести на бутылку: «Кондратыч… ну нет сейчас, а надо… ну надо…» Тоже у него вечно свободных денег не было, хоть и зарабатывал в лесхозе что-то, по сравнению с остальными односельчанами так и неплохо. А шел всегда к ним – как-то получалось так, что у отца вот деньги были…
– Ладно, Дмитрий, нет так нет, – спокойно сказал Крысолов, но желваки на его щеках на какое-то мгновение вздулись буграми. – Раз так, скажи хотя бы, где тут у вас перекусить можно.
– А, это запросто, – обрадованно сказал Дмитрий. – Тут у нас кафешка в подвале, «Погребок» называется. Супа, правда, не готовят, а так – поедите.
Он провел их ко входу в подвал и показал рукой на обитую железом дверь, видневшуюся в его глубине. За последнее время Артем к подвалам приобрел некоторую неприязнь, однако Крысолов спокойно шагнул вниз. Так что ему ничего не оставалось, как спуститься вслед за командиром.
«Погребок» оказался довольно-таки уютным помещением с крепкими столами, сколоченными из толстых плах, и такими же матерыми стульями – ножки вон в руку человека. Если что, такими и забаррикадироваться можно. Он высказал эту мысль Крысолову, и тот согласно кивнул:
– У людей после Хрени теперь надолго, если не навсегда, такое останется, особенно кто магазины держал, да такие вот кафешки: вот вломятся. Все равно как у блокадников бывших – держать запас пищи и экономить ее, хоть и голода нет – а надо! Вдруг! Я такое много где уже видел. Наверняка здешний хозяин тоже вдоволь насмотрелся, как зомбаки по витринам да дверям лапами стучат, а может, и сам за такой витриной посидел. Дверь тоже – видал? Даже морфу не прогрызть. Ну и при заварушке какой – а такие теперь куда как чаще стали происходить – такую мебель не сильно-то покурочишь. Да даже и перевернешь.
В кафе завтракали несколько медсестер, видать, с ночной смены, в углу мрачно пил что-то из кружки охранник, вроде бы тот самый, что их принимал, когда они Старого привезли. Подойдя к стойке, за которой стоял усатый пожилой кавказец, они с Крысоловом почитали меню, напечатанное на тетрадном листе. Печать была какая-то интересная, не на принтере. Артем вспомнил, где такую видел: в старых документах, у бати вот даже, к примеру. «На машинке» – так батя это называл. Ага, точно.