На пустом месте твой соперник может тебе «козью морду» сделать, в то время как ты уверен, что как раз наоборот, это ты ему ее делаешь. Так что Артем удвоил внимание. Двигаться он по-прежнему старался быстро, однако за всем окружающим наблюдал внимательнее, чем на глухариной охоте. Впрочем, он и двигался сейчас почти как на ней: короткая перебежка по открытым участкам, замереть, обшаривая взглядом пространство перед собой, посмотреть следы, наметить следующий участок маршрута – и опять. Да и на деревья тоже смотреть, не забывать – так же, как и на охоте. Только если на охоте, не вовремя сунувшись, когда уже замолкло горловое «кх-х-х-х-х» глухаря, самое плохое, чего можно ожидать, – это удаляющееся хлопанье крыльев несостоявшейся добычи, здесь же можно и кой-чего похуже словить. Не то чтобы он ожидал, что Жорик, как в каком-нибудь боевичке, походя так соорудит ему какую-либо ловушку типа капкана какого, с выструганными деревянными зубьями. Артем помнил, сколько времени у него ушло на то, чтобы в первый раз петлю на зайца правильно поставить, и это при том еще, что петля у него с собой была, готовая. А там за десяток минут преследуемые умудрялись соорудить такой безотказно работающий механизм, да еще и стопроцентно убийственный, что только диву оставалось даваться. Нет, скорее можно было ожидать, например, прыжка с какого-нибудь удачно расположенного дерева. А чего? Рысь вон, помнится, на пятаке чуть больше тарелки умудрилась спрятаться, в буреломе том… Да, а заяц в его петлю так и не попался тогда, хоть и правильно он ее поставил.
Следы начали заворачивать влево, скоро к ржаным полям они выйдут. Можно, конечно, было подумать, что Жорик решил повернуть, а потом выйти на свой след, типа как зверье иногда делает, но, поразмыслив слегка, Артем догадался, что это вряд ли: хоть и хитрый «крестовый», а все же не настолько. Тем более что, свернув, след шел дальше по прямой, не стремясь замкнуться в круг. Так что Артем решил опасаться не этого. Гораздо больше его насторожило то, что походка преследуемого им бандюка стала более уверенной, четкой. И если в начале преследования он по крайней мере один раз видел примятую траву – место отдыха Жорика, то теперь ему такие места не попадались, хоть устать раненый Жорик по идее должен был бы сильнее. И крови он давно уже не видел. Само прекратилось, или?.. Ох, не зря он там, видать, останавливался…
Артем озабоченно глянул на часы: игра в догонялки длилась уже час, а толку – ноль. Если он и дальше будет вот вслед бандюгану бегать – он его хрен догонит. Времени оставалось все меньше для того, чтобы возвратиться в срок, пока там Куска не потащили. Однако, взглянув в очередной раз на следы, Артем повеселел. Идя вот так вот дальше, Жорик неминуемо должен был бы упереться в Синюхино болото. Оно сначала только, кажется, проходимое, а потом чем дальше, тем все более топкое, и каким ты нелюдем ни будь, а через него хрен пройдешь – если, конечно, пути не знаешь. Да там и с путем-то… Утонуть не утонешь, а по пояс в грязи будешь ползти, как улитка, и чем дальше – тем медленнее. Так что наверняка возвратится он и пойдет вправо. Вправо – потому как влево болото длинный «язык» выпустило и тоже топкий. А потому Артем решительно свернул со следа и двинулся, срезая угол, к тому месту, куда бандит неминуемо должен был бы выйти. Он мчался, не жалея сил: сейчас все зависело от того, как долго будет переться в болото Жорик, как скоро он сообразит, что дальше хода ему нет, и назад не вернется. А потом вправо повернет. Повернет, повернет – ну не хотелось Артему верить в то, что Жорик по своим следам назад пойдет. Гормоны, там, не гормоны, а должна у него осторожность быть, и не захочет он против всей команды выступать.