.
(10) Два имени на двух языках. Довольно распространенной практикой у палестинских иудеев было наличие двух имен — семитского и греческого (или, реже, латинского). Людей с очень распространенными именами можно было идентифицировать, называя их двумя именами сразу. Так, две Саломеи, фигурирующие в юридических документах архива Бабаты, именуются Саломея Грапта и Саломея Комаиса, а домоправитель Симона Бар Кохбы носил имя Симон Досифей. Однако два имени могли использоваться и как альтернативные — в различных контекстах. Сила, известный в Иерусалимской церкви (Деян 15:22), в путешествиях пользовался латинским именем Сильван — так называет его в своих письмах Павел. Иосиф Варсава, помимо прозвища или патронима, призванного отличить его от других Иосифов, имел латинское имя Иуст, однако использовал его не вместе с семитским именем, а поочередно. В обоих случаях семитское и несемитское имя сходны друг с другом по звучанию (Сила — Сильван, Иосиф — Иуст). Можно заподозрить, что иудей с очень редким греческим именем Андрей (греч. Andreas), встречающимся в нашей базе данных лишь трижды, имел и какое–нибудь очень распространенное семитское имя, но, по прагматическим соображениям, предпочитал представляться необычным греческим именем. В сущности, большинство греческих и латинских имен, которыми пользовались палестинские иудеи, были в их окружении достаточно редкими.
(11) Род занятий. Иногда род занятий человека также использовался для его идентификации, становясь чем–то вроде прозвища. Впрочем, когда профессия или род занятий человека указывается на надгробных надписях, трудно сказать, идет ли речь о прижизненном прозвище или о посмертном перечне заслуг. Однако в таких случаях, как «Иосиф, сын Анании писца» или «Шеламсион, дочь Симеона священника»[210], ясно, что профессия упоминается с целью отличить отца погребенного от других людей с таким же именем. На некоторых черепках из Масады род занятий отца упоминается даже без его имени: «Иуда, сын аптекаря», или даже просто «сын пекаря», «сын строителя» (хотя здесь возможно чтение «сын Бенайи»)[211]. Пример из Нового Завета — Симон кожевник (Деян 9:43; 10:6); этот носитель самого распространенного в Палестине имени называется здесь по профессии, чтобы отличить его от его гостя, «Симона, называемого Петром» (Деян 10:5–6).
Ономастика (изучение имен) — ценный источник, многое сообщающий нам о происхождении евангельской традиции. В этой главе показано, что сравнительная частота появления различных имен в Евангелиях вполне соответствует сравнительной частоте их употребления, которая выявлена на материале базы данных, включающей в себя три тысячи случаев появления имен в палестинских иудейских источниках этого периода. Такое совпадение крайне маловероятно, если принять гипотезу позднейшего добавления имен в предания — даже внутри палестинского иудеохристианства; и совсем невероятно, если имена добавлялись вне иудейской Палестины, поскольку в Рассеянии частота употребления различных имен была совершенно иной. Кроме того, использование в Евангелиях патронимов, двойных имен и прозвищ совпадает с тем, как применяли эти средства идентификации жители иудейской Палестины того времени, носившие распространенные имена. Эти черты Нового Завета также трудно объяснить как результат случайного сочинения имен внутри палестинского иудеохристианства и совершенно невозможно — как результат того же вне иудейской Палестины. Таким образом, все указывает на то, что личные имена в Евангелиях в основном аутентичны. Это доказывает вероятность предположения о значении личных имен, высказанного в главе третьей — а именно, что они указывают на очевидцев описываемых событий.