Вот мама возвращается со мной из роддома. Она улыбается, но как-то растерянно.
Вот малышку Мелоди купают в розовой ванночке. У меня тонкие ручки и ножки. Я лежу спокойно, совсем не брызгаюсь.
Вот Мелоди, обложенная подушками, — на диване в гостиной. Мне хорошо, я улыбаюсь. Мама говорит, в детстве я почти не плакала.
Вот мама смазывает меня детским маслом после купания. До сих пор помню его лавандовый запах.
Потом она заворачивает меня в пушистое полотенце с капюшоном.
Папа снимал на видео, как меня кормят, переодевают, даже как я сплю. Он все ждал, когда я научусь переворачиваться, сидеть, ходить. А я так и не научилась.
Зато я, как губка, впитывала звуки, запахи, вкусы. Свист чайника на кухне по утрам. Запах нагретой пыли, когда солнце заглядывает в окна.
Или как щекотно бывает в носу, перед тем как чихнешь.
А еще я полюбила музыку. Каждая однажды услышанная мелодия остается со мной навсегда. Я засыпала под теплые, пахнущие сном и уютом колыбельные. Я улыбалась, если мелодия мне нравилась. Музыка внутри меня никогда не умолкает, она будто переливается разными цветами. Когда я слышу музыку, я вижу цвета и улавливаю запахи.
Маме нравится классическая музыка. Весь день она готова слушать безбрежные рокочущие симфонии Бетховена. Они небесно-голубые и пахнут свежей краской.
Папа любит джаз. Стоит маме выйти из кухни, он подмигивает мне, вытаскивает из проигрывателя диск с Моцартом и включает Майлса Дэвиса или Вуди Германа. Джаз желто-коричневый, он пахнет густой липкой глиной. Мама его не выносит — наверное, поэтому папа не может отказать себе в удовольствие немного похулиганить.
— У меня от твоего джаза все чешется, — хмурится мама, как только слышит первые ноты.
Папа подходит к ней, начинает в шутку почесывать ей плечи и спину, потом сгребает в охапку.
И мама сменяет гнев на милость. Но как только папа уходит, она возвращает свой диск на место.
А я больше всего люблю кантри: даже не знаю, чем меня так привлекает сочетание громкого надрывного пения и бренчания на гитаре. У музыки кантри лимонный вкус. Только она не просто кислая на вкус, а пряно-сладкая, как лимонная глазурь или как холодный искрящийся лимонад. Каждый аккорд — лимонный праздник! Обожаю кантри и обожаю лимоны!
Помню, я была совсем малышкой, мама кормила меня на кухне завтраком. И вдруг из радиоприемника звучит:
Эльвира, Эльвира!
Со мной моя Эльвира!
И я пою:
Ум-па-па, ум-па-па, Хей-хо…
Откуда-то я уже знала эту песню — наверное, слышала по телевизору или по радио, вот и запомнила. Я аж завизжала от радости и чуть не выпала из стульчика. Изо всех сил я пыталась показать на приемник, а выходили только гримасы, да руки с ногами судорожно дергались. Мне очень хотелось снова услышать эту песню. Но мама ничего не поняла: только смотрела на меня растерянно, как на сумасшедшую.