— У тебя на телефоне два сообщения — от твоей знакомой из Итаки и от твоего сына.
— Содержательные или просто с просьбой перезвонить?
— Я не вслушивалась.
— «Знакомая из Итаки» — это Соня Рейнольдс?
— А что, есть другие?
— Кто?
— Друзья в Итаке, о которых ты меня не оповестил.
— У меня нет друзей в Итаке. Соня Рейнольдс — деловой партнер, и даже меньше того. Что ей было нужно?
— Сам послушай, запись на автоответчике. — Нож Мадлен, мелькавший над горкой нарезанного лука, выразительно застучал по доске.
— Осторожно, побереги пальцы! — В слова просочилось больше раздражения, чем заботы.
Прижав острие ножа к доске, она подняла на него взгляд.
— Так что там на самом деле приключилось? — спросила она, возвращая разговор к точке, откуда он ушел в тупик.
— Я просто расстроен, мне кажется. Не знаю.
— Он подошел к холодильнику, достал бутылку пива, открыл ее и поставил на стол в уголке возле французских дверей. Затем снял куртку, накинул ее на спинку стула и сел.
— Хочешь знать, что приключилось? Ладно, я расскажу. По просьбе детектива из Нью-Йоркского управления по имени Рэнди Клэм я три часа ехал в унылое местечко в Бронксе, где безработного мужчину убили, перерезав ему глотку.
— При чем же здесь ты?
— Отличный вопрос. Детектив Клэм услышал об убийстве в Пионе. То, что его дело также включало в себя колотые раны, вдохновило его позвонить в Пион, откуда его отправили в окружную полицию, а оттуда — к мерзкому придурку по имени Родригес, у которого мозг недозрел, чтобы сразу отсекать пустые версии.
— И он перевел стрелки на тебя?
— На окружного прокурора, который автоматом перевел их на меня.
Мадлен промолчала, но вопрос и так висел в воздухе.
— Да, я знаю, это была гнилая затея. В той части Нью-Йорка перерезанные глотки — обычное дело, но почему-то я решил, что могу найти связь между этими делами.
— Не нашел?
— Нет. Но в какой-то момент была надежда, надо сказать. Вдова что-то скрывала. В конце концов она призналась, что на месте убийства, рядом с телом, лежал цветок, который ее муж, видимо, принес ей. Она боялась, что эксперты уволокут его как улику, что понятно, и решила его спасти, что тоже понятно. Так что она взяла этот цветок и поставила в вазу. На этом история заканчивается.
— А ты думал, она скрывает отпечатки в снегу или белый садовый стул?
— Ну хоть что-то в этом роде. Но все уперлось в пластмассовый цветок.
— Пластмассовый?
— Да. — Он сделал медленный глоток из бутылки. — Довольно безвкусный подарок, надо сказать.
— Да это вообще не подарок, — сказала она уверенно.
— Что ты имеешь в виду?