— Что ж, когда все прочее не работает, остается только сказать правду. А правда в том, что вскоре после нашей с Кадди женитьбы у меня был краткий роман с женщиной, которая была гостьей института. Это было чистое безумие с моей стороны. И все закончилось плохо, что любому здравомыслящему человеку было бы ясно с самого начала.
— И?..
— И все. Я вздрагиваю при одной мысли об этом. Эта история связывает меня с моим прошлым, со всей его грязью — эгоизмом, похотью, порочными мыслями.
— Может быть, я чего-то не понял, — сказал Гурни. — Но как это связано с тем, почему ты мне не сказал, что женат?
— Ты будешь думать, что у меня паранойя. Но я подумал, что тот роман может каким-то образом быть связан с этой историей с письмами. И я испугался, что если ты узнаешь о Кадди, ты захочешь с ней поговорить, и… последнее, чего я хочу, — это чтобы она узнала о том безрассудном, идиотском романе.
— Понимаю. Кстати, а кто владелец института?
— В каком смысле владелец?
— Разве существует несколько смыслов?
— Духовно я владелец, потому что программа основана на моих книгах и записях.
— Духовно?
— Юридически всем владеет Кадди — недвижимостью и остальным вещественным имуществом.
— Любопытно. То есть ты главный акробат, но цирк принадлежит Кадди.
— Можно и так сказать, — с прохладцей ответил Меллери. — Думаю, пора вешать трубку. Арибда может позвонить в любой момент.
Он позвонил ровно три часа спустя.
Мадлен устроилась на диване с вязаньем и была полностью поглощена одной из трех работ, которые у нее находились в разной степени готовности. Гурни сидел в кресле поблизости и листал 600-страничный учебник по компьютерной обработке фотографий, но не мог сосредоточиться на чтении. Дрова в камине догорели до углей, над которыми теперь вспыхивали и, чуть потанцевав, исчезали языки пламени.
Когда зазвонил телефон, Гурни поспешил подойти.
Меллери говорил низким встревоженным голосом:
— Дэйв, это ты?
— Да, я слушаю.
— Он на другой линии. Я включил запись и собираюсь тебя подсоединить. Ты готов?
— Давай.
Мгновение спустя Гурни услышал странный голос, заканчивающий предложение:
— …не будет какое-то время. Но я хочу, чтобы ты знал, кто я.
Голос был высокий и натужный, ритм — неловкий и искусственный. Чувствовался какой-то акцент, но не характерный, как будто слова нарочно слегка коверкали, чтобы сделать голос неузнаваемым.
— Сегодня вечером кое-что для тебя было оставлено. Ты получил?
— Получил что? — Меллери явно нервничал.
— Не получил, значит? Ладно, скоро получишь. Ты знаешь, кто я?
— Кто вы?
— Тебе действительно интересно?