Женщина беспомощно оглянулась по сторонам. В этот солнечный воскресный день в зоопарке было полно праздношатающейся публики. Благодушествующие родители покупали своим чадам разноцветные шары, толпы созерцателей сгрудились возле клетки со львами и на бережку пруда, где холмистым островком возвышался исполинский бегемот… Лишь здесь, на аллее с водоплавающей и ластоногой птицей, было совсем безлюдно. Правда, шагах в полусотне юная мама узрела троицу молодых парней, явно направлявшихся в ее сторону, однако женщина решила, что на их заступничество рассчитывать не приходится.
Она вдохнула чудовищный запах перегара, исторгаемый птичником, взглянула на готовую разреветься девочку и решительно полезла в сумочку за кошельком. Между тем пеликан со скучающим видом поплелся к небольшому водоемчику в центре обширного вольера, заметно припадая на правую ногу и слегка раскинув свои метровые крылья.
– Сколько? – сердито спросила симпатичная жертва вымогательства.
– Полтинник, – с готовностью ответил долговязый и пояснил: – Пятьдесят рублей. Я на эти деньги пеликану настоящего корма куплю, будьте покойны.
– Да уж вы купите, как же! – взорвалась гражданочка. – Знаю я, что вы купите…
Внезапно птичник, все внимание которого было устремлено на извлеченный из сумочки бумажник, ойкнул и пошатнулся.
– Привет, тезка! – весело молвил очутившийся за спиной вымогателя Алексей, и его сходство с Джорджем Клуни стало просто разительным.
– Здравствуйте, доктор, – пробурчал раздатчик корма, потирая ушибленное плечо. – Тяжелая у вас рука…
Рядом с Алексеем стояли Сергей и Геннадий. Сергей моментально оценил ситуацию:
– Ты вот что, хорош обирать посетителей, – он строго смотрел на птичника, выразительно сжав кулак.
«Ну врежь ему, давай!» – мысленно призывала Сергея незнакомка.
– А я что? Я что? – затараторил служитель фауны. – Вот гражданочка захотела пожертвовать денег на корм пеликану…
Женщина, которой на вид было никак не больше двадцати двух, машинально поправила блондинистую прическу, глядя на красавца Алексея долгим, чуть насмешливым взглядом. Он, наверное, замечательно танцует, прочему-то мелькнуло у нее в голове.
– Возьмите, – небрежно протянула она пятидесятирублевую купюру страждущему птичнику, продолжая неотрывно смотреть в глаза молодому доктору.
Девочка между тем восхищенно уставилась на Геннадия:
– Когда я вырасту, у меня будут такие же длинные волосы.
Птичник спохватился, вытянулся по струнке.
– Здравствуйте, батюшка. Благословите.
И он четко, под прямым углом, склонился перед Геннадием, положив правую ладонь поверх левой. Пастырь небрежно начертал над головой «овцы» крестное знамение, не протянув, однако ж, руку для целования.