– Подождите, – попросил Бинколетто, – он гражданин Швейцарии. Нужно вызвать их консула. И наши адвокаты приедут к десяти часам утра.
– Пусть сразу приезжают в полицейское управление, – посоветовал Нджау. – И можете передать в посольство Швейцарии, что мы будем ждать их представителя, прежде чем начнем допрос. Ответьте только на два вопроса, господин Бретти. Вы признаете себя виновным в непредумышленном убийстве господина Ишлинского?
– Не знаю, – признался банкир. – Мне казалось, что я стрелял совсем в другую сторону.
– А в убийстве господина Вермишева?
– Нет, категорически нет! Я не могу даже подумать о том, что можно ножом кому-то перерезать горло, – признался Бретти. – Нет, и еще раз нет!
– Поедемте с нами, – сказал следователь.
Один из офицеров надел на банкира наручники.
– Это обязательно? – спросил Бинколетто.
– Такой у нас порядок, – пояснил Нджау. – Приятного аппетита, господа! Прошу извинить нас за столь срочное вторжение, но мы получили результаты экспертизы только сорок минут назад. Наши эксперты работали даже ночью.
– Поль, я этого так не оставлю, – заверил своего друга Бинколетто.
Бретти пожал плечами. У него был несчастный вид. Он ушел вместе с полицейскими.
– Несчастный человек, – негромко произнес Альберто, – ему будет очень плохо в тюрьме.
– Что ты сказал? – спросил Бинколетто. – Почему очень плохо?
– В тюрьмах не любят гомосексуалистов, – пояснил Альберто, – ему будет там невесело. Я это знаю, синьор Бинколетто. У меня сосед был гомосексуалистом и попал в нашу тюрьму. Ему было очень сложно, синьор. Так сложно, что он пытался даже повеситься.
– Господи, что ты говоришь? – Бинколетто поднялся и побежал куда-то в холл. Альберто так же быстро последовал за ним.
Оставшиеся шесть человек молча смотрели друг на друга.
– Значит, это он убийца? – несмело произнесла Люба.
– Я знала, – сказала Женя, – я точно знала, что это именно он. Не нужно было устраивать этот глупый трюк в Сибири с уссурийским тигром.
– Хватит, Женя, – разозлился Стригун, – это не твое дело. Мы сами знали, как принимать нашего гостя. Если Бретти виноват, то он будет отвечать по закону, и не нужно ничего говорить. Получается, что в смерти Артура виноваты и мы все?
– Бретти считал себя великим охотником, – зло сказала Женя, – после того как вы устроили этот трюк с…
– Перестань, – поднялся из-за стола Стригун. – Сколько можно так глупо себя вести? Это очень серьезно. Его обвиняют в двойном убийстве, а ты позволяешь себе рассуждать как глупая девочка! Тебе совсем не жалко Артура, ты не хочешь, чтобы нашли и посадили убийцу Антона? Или тебе были нужны от Артура только его деньги?